Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии

§ 132. Свободное действие ориентировано на форму (указующую на источник в нем возможного), ею руководствуется и не имеет содержательно указуемых причин («не то, не то…») — не в том смысле, что форма бессодержательна (всегда есть какое-то содержание), а в том смысле, что для нее важнее расположение «тела» (то есть опять же виртуальное нечто) и что речь идет об условии содержаний, а не о каком-нибудь из них («не это, не это…). Причины и эмпирия — после. Форма дает траекторию «вида», от которой не может отклониться, вернее, тяготеет не отклоняться. Именно посредством пространства форма разматывается на всю траекторию, на всю кристаллизующуюся в ее «точках» эмпирию (вернее, вокруг, в окрестности ее точек). Именно форма, а не прилегающее абсолютное пространство-время «выполнения понятого»[91]. Время «распространения» (извлечения, передачи и распространения информации) не подразделяется далее, оно атомарно. (Процесс — совокупность подобного рода элементарных процессов). Перевод мира в символическую его действительность. Поэтому «момент свершения», «мгновенное вписывание» из пункта 5 «Трактата» имеют конечную величину (растянутую и сколь угодно долго вынутую из смены «ранее» и «позднее» рядом с другими, которые в свою очередь могут быть вытянуты в «свою» конечную область настоящего), но внутри которой неприменимо различение в последовательности «раньше» и «позже». Это и значит быть в «этом» или «другом» времени, быть в разных временах. А другими словами — проделан ли опыт и хранится ли он? есть ли оператор преобразований (время-пространство)? Архетипический опыт, конечно. Но заранее не сказано, какой будет таковым. Открывая что-то, люди возникают «в идее», в состоянии, частью себя оказываясь стороной неделимой (хотя и многократно расчлененной) монады и в свободном отличии от самих себя, овладевая в себе чем-то, индивидуируясь ею. Элементность этого в абсолютном смысле слова. § 133. Пространство есть здесь возможность связи, контакта, то есть последнего не бывает без однопространственной различимости связанного, контактирующего. Если не различимы и не идентифицируемы источники (или переносчики) сообщения, то нет извлекаемого сообщения (пространство тогда — абсолютная сумма потенциальной информации) — для схоласта, например, в механических ремеслах не было сообщения. Эту различимость и идентифицируемость я и называю пространством. События (или отражения) происходят не абсолютно, но в генерационном пространстве-времени смысла и понимания. Такое пространство есть также и своего рода предельные или граничные условия взаимодействий объектов (без которых нет и наблюдаемых проявлений): если нет сообщения, то нет и взаимодействий, то есть объекты разнопространственны или пространственно разделены (ведь теория относительности показала, что нельзя говорить о физическом действии без «знаниевой» сигнальной связности, то есть о действии следует говорить как о происходящем в или внутри поля такой связности). Это симметрия (так же как есть симметрия надстраиваний). А если есть взаимодействие, то не можем непрерывно (во внешних трансцендентных терминах) подразделять путь сообщения: он «возмущен». Тогда это и есть сам объект (то есть мы его даже выявить не можем, не используя возмущений) при полном анализе всей ситуации. То есть пространство каждый раз как условие знания (а не как знание о пространстве).