Стреляй, я уже мертв (ЛП)

— А кто тебе сказал, что ты вообще пойдешь в монастырь? Первым делом мы должны выяснить, действительно ли за тобой следили, и предупредить Хуану; представь, что нас ждет, если гестаповцы нагрянут в печатную мастерскую и обнаружат там твоего отца!

Они молча сидели рядом, думая каждый о своем. Вдруг наверху послышался шум и чьи-то шаги. Раймон выхватил из-за пояса пистолет, жестом приказав Далиде не двигаться.

Шаги все приближались, пока, наконец, перед ними не предстал человек огромного роста — еще выше Раймона.

— Я догадывался, что вы можете меня навестить, — сказал он. — Только что в мой погребок вошли двое гестаповцев; притворились обычными клиентами — якобы просто зашли выпить стаканчик вина. А еще я видел, как мимо проехали три или четыре машины, на каких ездят только они.

— Они заходили в лавку? — спросил Раймон.

— Нет, в лавку они не зашли. Думаю, они подозревают, что где-то здесь находится тайное укрытие, принадлежащее Сопротивлению, но пока не знают, где именно. А кто эта девушка? — спросил трактирщик.

— Друг мой, эта девушка — еврейка. Она состоит в еврейской организации и работает вместе с нами. Она знает, как обращаться с взрывчаткой, но прежде всего, она — наша связная. У нее есть рация, по которой мы связываемся с нашими друзьями в Лондоне, — объяснил Раймон.

Верзила кивнул; казалось, он вспомнил, кто такая Далида.

— Мы должны предупредить Хуану, — продолжал Раймон. — Она прячет у себя в доме отца этой девушки.

— Если его там найдут — это будет настоящая катастрофа! — испуганно ахнул верзила. — Как вам такое в голову пришло: прятать еврея в доме Хуаны?

— Это сама Хуана так решила, — ответил Раймон. — Ты же знаешь, ей никто не указ.

— И как только Василий это терпит? Иногда мне кажется, что именно она в этом доме носит брюки.

Раймон пожал плечами. Василий был хорошим печатником, но настоящей душой мастерской была Хуана. Армандо доверял ей больше, чем кому бы то ни было; иной раз даже сам спрашивал у нее совета — видимо, не последнюю роль здесь играло то, что оба были испанцами. Если потребуется убить человека, у Хуаны не дрогнет рука. Испанка была отважнее, чем большинство мужчин.

— Сходи посмотри, как там дела, — сказал он. — Если заметишь что-нибудь подозрительное — скажи, мы тут же уйдем. Я позабочусь о девушке, а ты предупреди Хуану с Армандо.

— Где ты собираешься ее спрятать?

— Если нас никто не видел, то, думаю, она может остаться у тебя в погребе — по крайней мере, на эту ночь, — сказал Раймон громиле. — Думаю, здесь она будет в безопасности.

— Хорошо, но сначала нам нужно отправить в Лондон несколько сообщений Они уже готовы. Это срочно. Наши друзья спасли пару британских летчиков.

Раймон в ответ покачал головой.

— Сообщения передавала именно эта девушка. И не думаю, что сейчас ей стоит высовываться, это слишком опасно.

— Мы должны рискнуть, — настаивал громила.

Они с нетерпением ждали возвращения трактирщика. Наконец, он вернулся; его лицо выражало явное облегчение.

— Как будто все спокойно. Я велел своему сыну Клоду и его невесте Адели прогуляться по улице — они говорят, что ничего подозрительного не заметили. Так что можете спокойно идти, только переоденьтесь.

Раймон сменил пиджак и кепку, а Далида надела пальто и шарф Адели.

Они вышли на улицу и пошли рядом, будто им нечего бояться. Вокруг было тихо, и они успокоились. Раймон не сомневался, что за ними никто не следит.

— Мне, конечно, это не нравится, но боюсь, делать нечего, — признался он. — Ступай в дом Кати, отправь сообщения, а потом возвращайся в монастырь и оставайся там, пока я с тобой не свяжусь. А рацию необходимо забрать из дома графини. Мы не можем ее потерять.

Он проводил ее до Катиного дома. Далида вошла в подъезд и нажала кнопку вызова лифта.

Кати не было дома, но открывшая дверь горничная пригласила Далиду войти. Она прекрасно знала, что хозяйка ни за что бы ей не простила, если бы она не впустила девушку, которая столько раз составляла хозяйке компанию.

Не теряя зря времени, Далида заперлась в Катиной спальне — именно там прятали рацию. В другое время она бы просто отправила пару сообщений и осталась на пару дней в Катином доме дожидаться ответа; но сейчас она не знала, когда сможет вернуться к рации, и поэтому на свой страх и риск передали все сообщения сразу. При этом она сосредоточенно глядела на улицу сквозь шторы, с нетерпением ожидая возвращения Кати. Но когда моя тетя наконец-то вернулась домой, уже настала ночь.

— Как ты задержалась! — воскликнула Далида, обнимая Катю.

— Чует мое сердце — быть беде! — ответила Катя. — Я только что была у мадам Денев — ты знаешь, она держит литературный салон, где бывают крупные французские чиновники и даже немцы. Мне показалось, будто мадам Денев тяготится моим присутствием, да и остальные дамы тоже меня избегают. Возможно, это просто мое воображение... А потом вошел генерал полиции в сопровождении этого ужасного немца, Алоиза Брюннера. Они извинились перед мадам Денев за опоздание, увидели меня и очень удивились. Мой друг-полицейский повернулся ко мне и сказал фразу, смысла которой я не поняла: