Стрелок

Но был и другой Леон Кейи, который удивил, а может быть, и разочаровал бы своих многочисленных респектабельных клиентов. Те даже не догадывались, что он был тем самым мистером К, владельцем девяти «Ломбардов мистера К» Литтл-Рока, гордо заявлявшим с рекламных плакатов по всем негритянским, латиноамериканским и бедным белым кварталам Куин-Сити: «Я покупаю золото, я покупаю серебро, я покупаю бриллианты, я покупаю оружие! Черт возьми, я покупаю ВСЁ!» И он действительно покупал всё. Чтобы затем продать с наваром.

Все его заведения процветали, поскольку лицензия на ростовщическую деятельность, полученная лишь благодаря мощному преступному или административному рычагу со стороны арканзасских чиновников, отвечающих за лицензирование, являлась лишь оправданием «печатанья» денег. Также Кейи принадлежали несколько автомоек, три придорожных торговых центра, прачечная самообслуживания и солидная доля капитала в сети закусочных «Соник». И парочка ресторанов. И парочка порнографических магазинов. И семь баров, в том числе три таких, в которых показывали стриптиз. Еще Кейи владел агентством проката автомобилей, охотничьим клубом, в котором он был председателем, и одновременно возглавлял комитет по защите окружающей среды, и личным самолетом.

Никто и никогда не говорил про Леона Кейи, что у него нет делового чутья, и когда представлялась возможность, он проявлял чудеса изворотливости, чтобы ею воспользоваться. Вот почему в настоящий момент Леон сидел в отдельном кабинете клуба «Т, Т и А», расположенного в пользующемся недоброй славой районе Литтл-Рока и принадлежащего, разумеется, ему, поглощенный беседой с двумя мужчинами внушительных габаритов.

Это были братья Бракстон и Роули Грамли. По профессии братья были агентами по розыску обвиняемых, освобожденных под залог, в своем роде современными охотниками за людьми, выслеживающими тех, кто подвел своих поручителей, – а поручители не из тех, кто такое прощает. Они относились серьезно даже к самым маленьким суммам, и в их ремесле не было ни шуток, ни отговорок. Ни в одном штате четко не прописано, что вправе делать агент по розыску обвиняемых, освобожденных под залог, но в одних штатах закон проявляет больше терпимости, чем в других. Арканзас в этом отношении – один из самых терпимых, и потому доля возвращенных беглецов у Бракстона и Роули составляла девяносто семь процентов. Братья очень хорошо владели искусством розыска людей, и хотя внешне они напоминали двух певцов в стиле кантри, оба были технически подкованными, ловкими, жестокими и упорными – а именно это и требовалось в их ремесле. Поговаривали также, что братьев можно уговорить выполнить и другую работу для правильных заказчиков за правильное вознаграждение и об этом никто не скажет ни слова.

Братья были крупными мужчинами, привлекавшими к себе внимание. Они любили красные ковбойские сапоги и ремни, блестящие куртки, цветастые шарфы, золотые цепочки, выразительную татуировку героической направленности и отполированные до блеска белоснежные зубы. Оба носили одинаковую высокую прическу с валиком и дорогие, но безвкусные перстни на толстых пальцах. Глядя на эти пальцы, посторонний человек обращал внимание на руки, а обратив внимание на руки, обращал внимание на костяшки, а обратив внимание на костяшки, обращал внимание на шрамы. У братьев был такой вид, словно на досуге они любили колотить кулаками по бетонным плитам.

– Ну хорошо, – сказал Бракстон, более разговорчивый, чем его брат, – мы здесь, мистер Кейи. Мы вас внимательно слушаем, и, полагаю, в ближайшее время вы изложите нам суть дела.

– Ребята, – сказал мистер Кейи, который ради этой встречи отказался от облика выпускника Лиги плюща[44] в пользу джинсов и джинсовой куртки – так называемого «арканзасского смокинга» – поверх клетчатой рубахи, и приехал на работу не в черном «Мерседесе», а в белом «Кадиллаке» с наклейкой на бампере «Я плачу наличными», – я хочу, чтобы вы вместе со мной вернулись в тридцать четвертый год. Может быть, вы видели фильм «Враги общества»? Джон Диллинджер, автоматы «Томпсон», ограбления банков – и, ребята, только подумайте: деньги. Много-премного денег. На протяжении тринадцати месяцев банда Диллинджера похитила свыше трехсот тысяч долларов, и бо́льшая часть этих денег так и не была найдена.

Мистер Кейи остановился, давая своим собеседникам возможность впитать смысл его слов, однако Бакстер и Роули были не из тех, кого волнуют криминальные истории из далекого прошлого.

– Сэр, мы – Грамли, – сказал Бракстон. – Мы работаем уже сто пятьдесят лет. Нам приходится иметь дело с агентами налоговой службы, шерифами, полицейскими, федералами и даже следственными комиссиями Конгресса. Через руки Грамли прошли миллионы. Поэтому такие суммы, как триста тысяч, и большие шишки вроде Джона Диллинджера, которых давно нет в живых, нас не интересуют – точнее, интересуют не больше, чем шоколадные пирожные без кока-колы, чтобы их запить, так сказать, если вы понимаете, к чему я клоню.