Стрелок

– У меня есть кое-какие мысли, надо будет пораскинуть мозгами. Но ты сам подумай – с точки зрения осуществимости. По сути дела, мы живем внутри этой организации, постоянно с ней общаемся. Она контролирует все заведения, в которых мы бываем, таверны, клубы, публичные дома. Даже вот эта забегаловка – у организации есть в ней своя доля. Если кто-то наверху задумал получить о нас полную картину, он смог бы это сделать. Это было бы непросто, потребовалось бы много звонков, много возни, нужно было бы собрать информацию, договориться тут и там… Выяснить, какие глаза видят и какие уши слышат в самых разных местах, затем покорпеть над всем этим и сложить цельную картинку, как мозаику. Это можно было бы осуществить, если б по какой-либо причине Нитти этого захотел. Он пригласил бы какого-нибудь типа, самого толкового, самого дошлого, не громилу с кулаками и автоматом, а мыслителя, и тот до всего додумался бы.

– Только из того, что такое возможно, – подумав, сказал Джонни, – еще не следует, что это произошло. Хлопот слишком много. А какой смысл? Все мы понимаем, что рано или поздно это закончится, как только поставят рации на все машины, разберутся с дурацким запретом пересекать границы округов и штатов[32] и запретят скорострельное оружие. Я прекрасно понимаю, что дни крупных дел сочтены, и ты тоже это понимаешь, и, как и ты, я хочу напоследок еще один большой куш, еще одно идеальное дело, после чего куплю в Тихуане участок земли с домиком, с видом на Тихий океан, вы с Хелен и ребятами слева от нас, а Гомер с Микки, а может быть, и со своими ребятами, – справа. Я буду вместе с Полли, а когда Билли[33] выйдет на свободу, они с Полли как-нибудь разберутся, и все будут жить счастливо.

– Я сам хочу того же самого, Джонни, но только без Гомера с Микки. Впрочем, ты прав – Мексика, теплое небо, солнце, вечные пальмы… Мои малыши будут там так счастливы.

– В таком случае мы сделаем всё для того, чтобы это случилось. Забудь об итальянцах. У них хватает других забот – например, откуда теперь потекут бабки, после того как отменили «сухой закон», а еще не нужно забывать о налогах, как это выяснил на своей шкуре Аль Капоне, и о том, какой босс хочет прибрать к рукам какую территорию и кого он должен для этого торпедировать. Они ненавидят друг друга не меньше, чем нас, а может быть, и больше, и друг друга они ненавидят даже больше, чем полицейских, и им нет никакого дела до Отдела, который их просто не замечает. Не в их интересах выступать против нас.

– Ну… – неуверенно начал Лес. Натура эмоциональная, он не смог скрыть мелькнувшую у него на лице боль.

– Давай вываливай.

– Да, прямо сейчас это не в их интересах, согласен; но они занимаются таким ремеслом уже тысячу лет и всегда мыслят наперед, смотрят в будущее. Они понимали, что «сухому закону» подходит конец, и подготовились к этому; они перебираются в Голливуд, стараются наладить общенациональную сеть, чтобы контролировать все игорные притоны, они хотят получить в свои руки целый город, чтобы превратить его в одно большое казино, как это было с Хот-Спрингс[34], и они его получат; я слышал, они даже присматриваются к Кубе, и так далее. К тому же они объединяются – Чикаго, Нью-Йорк, Кливленд… теперь это уже не один клан на каждый город, а единая организация от одного побережья до другого.

– Мы, деревенские ребята, собираем крохи в таких провинциальных городках, как Саут-Бенд и Су-Сити, о которых эти придурки даже не слышали, – возразил Джонни. – А в следующем месяце это будет Уитон. Ты полагаешь, макаронникам есть какое-то дело до Уитона? Уверяю тебя, им выйдет боком наступать на нас. Лес, иногда ты слишком заводишься. В нашем ремесле необходимо оставаться спокойным. Послушай меня, мальчик, я тебя люблю, но ты должен придумать, как выбросить из головы всю эту дурь. Ты можешь запугать ребят, а я не хочу идти на дело вместе с запуганными ребятами. В нашем ремесле нет места для ошибок.

– Ну хорошо, Джонни. Возможно, ты прав.

– Тебе нужно писать сценарии для кино. У тебя богатое воображение.

– Ха-ха – это будет что-то! Я пишу для таких парней, как Кэгни и Гейбл…

– Бывают вещи и почище этого. А тут что такого? Кстати, о кино: девочки тащат меня посмотреть на эту коротышку, которую я терпеть не могу, сам знаешь. – Джонни задергался, словно марионетка на нитках, нелепо подпрыгивая для пущего эффекта, и Лес громко рассмеялся, видя, как этот крутой парень, широкоплечий, красивый, как Гейбл, изображает пляшущего ребенка.

– Тем не менее это способ спастись от жары, – продолжал Джонни, успокоившись. – И «Марбро» мне нравится – кинотеатр большой, совсем как дворец.

– Ты бы посмотрел «Манхэттенскую мелодраму», – сказал Лес. – Ее до сих пор крутят. Мы с Хелен смотрели ее несколько дней назад. Гейбл в роли гангстера – наверное, образ срисовали с Чернявого[35], – и получается у него неплохо. Он не похож на всех тех гангстеров, которых я видел, но все равно, когда на него смотришь, невозможно оторваться.