Стрелок

Его жертв разрывает и перемалывает с безжалостной эффективностью. Кровь даже не успевает долететь до земли, превращаясь в мельчайшие хлопья.

В одно мгновение наступает хаос.

Редкие охранники, оставшиеся в живых, кричат и в ужасе молят о пощаде, но пощаду не даруют. Нова продолжает бесстрастно шагать, и каждая жизнь вокруг него уничтожается с безжалостной точностью.

Убийца, которого явно не затронула устроенная им резня, продолжает приближаться, подавляя любые попытки сопротивления. Летящие в его сторону пули и гранаты дезинтегрируются. Он подступает к барьеру из мешков с песком, их сдувает. Следом наступает черёд зданий.

Первым поддаётся металлический сарай, где хранятся инструменты, его стены и крыша распадаются на мерцающее облако мелких частиц. Металлическая конструкция рушится, как замок из песка, встречающийся с приливом.

Далее на очереди ряд брошенной карьерной техники, тяжёлого оборудования, предназначенного для самых сложных задач. Всё это обращается пылью. Шестерни, гидравлика и стальные рамы растворяются в небытии, оставляя после себя лишь светлеющую дымку в холодном воздухе.

Грузовики, когда-то использовавшиеся для перевозки материалов, разваливаются с приглушённым потрескиванием. Шины сдуваются, образуя тонкий резиновый туман, а металлические тела тают, превращаясь в мерцающие частицы, которые уносятся ветром.

Та же участь постигает общежитие и все остальные постройки. Их стены теряют свою структурную целостность, превращаясь в каскад мелких частиц, которые танцуют в воздухе, как призрачное конфетти. Крыши и опоры рушатся, а окна разлетаются градом стеклянных осколков, чтобы через мгновение исчезнуть.

Со стороны кажется, что это не сцена насилия, а скорее сюрреалистическая трансформация. Сила Креллика воздействует на саму ткань рукотворного мира, превращая его в бесплотные фантомы, растворяющиеся в заснеженном пейзаже. Нова стирает не только людей, но и всё, что могло напоминать об их существовании.

Поселение перестаёт существовать всего за несколько минут.

Я обнаруживаю себя бегущим, но не в горы, а в сторону бункера. Не ради попытки отсидеться там, а потому что жизнь неведомого китайца чрезвычайно ценна. Он не имеет права сгинуть здесь. Его сила слишком важна, чтобы исчезнуть. Быть может, она ключ ко всему.

Не могу сказать, почему я решаю, что Креллик пришёл не за мной. Интуиция? Или мозг сопоставляет маршрут Зверобоя и выводит траекторию, которая упирается в ракетную шахту.

Горгона не отстаёт, и на её лице я вижу те же эмоции, которые испытываю и сам. Опустошение от невозможности помешать происходящему. Сейчас Креллик — это волк, попавший в курятник, и никто не способен его остановить.

Я считал себя сильным по меркам Сопряжения, но теперь вижу собственными глазами, что такое настоящая сила. Супернова — это не обладатель самой большой пушки, Супернова — это божественное олицетворение разрушения. Это Катастрофа, как и говорил когда-то Счастливчик Бранои.

Впервые я реально жалею, что потратил аркану на прокачку, а не активацию Регрессии.

Позади нас десятки людей с криками растворяются. Их оружие бесполезно, как бесполезна дубина пещерного человека против атомной боеголовки. Жители с беспомощным ужасом наблюдают за тем, как их близкие превращаются в облако пыли, уносимое холодным ветром. Звуки агонии и отчаяния наполняют воздух, теряясь на фоне бессмысленной бойни.

Однако даже среди этого ужаса некоторые не сдаются, верят, что Избавитель появится и спасёт их. Они стоят вместе, с оружием наперевес, полные решимости защитить то немногое, что у них осталось.

Бесполезно.

Толстые створки бункера, спрятанного в одном из дальних сараев, выглядят непоколебимо, но я взрезаю их единственным использованием Струн пустоты. Укреплённые куски бетона и стали вываливаются из пазов, и уже через миг я влетаю внутрь.

Там меня ожидают дежурящие на посту армейцы, выскочившие из проходной, но с моей скоростью они замечают лишь размытую фигуру, мелькнувшую перед их носом, и тут же пропавшую.

Переключившись на терагерцовый диапазон, я лечу по запутанным коридорам, ориентируясь на тепловые пятна, которые виднеются сквозь слои стен и перекрытий.

Внутри действительно не так много солдат. Около пяти десятков, из которых больше половины выглядят, как техники. Я успеваю мазнуть по ним взглядом и двинуться дальше быстрее, чем многие из них вообще реагируют на моё появление.

Нужного мне человека нахожу в отдельной просторной комнате, у дверей которой несёт дежурство единственный боец. Вырубив того одним аккуратным ударом, с мясом вырываю дверь и залетаю внутрь. Из динамиков к этому моменту начинает звучать пронзительный сигнал тревоги.