На кровати сидит азиат лет шестидесяти, если не семидесяти. Его лицо, испещрённое глубокими морщинами, похоже на кору древнего дерева. Редкие остатки седых волос, обрамляют темечко. В глазах, несмотря на испуг, отражается мягкая доброта. Одежда простая, залатанная. В своих обветренных руках, мозолистых от долгого труда, он сжимает корявую трость. Старик напоминает мне какого-нибудь рыбака или пахаря. Есть в нём что-то такое… простое.
— Что-то случилось? — спрашивает он.
— Чжао, нужно уходить. Вам грозит опасность.
— О? — брови старика взлетают вверх. — Ну, как скажете. А нам не нужно уведомить полковника Чена?
— Егерь! — поторапливает меня Горгона, стоящая снаружи.
— Не нужно.
Чжао медленно встаёт, опираясь на трость. Так дело не пойдёт. Нетерпеливо я подхватываю деда и сажаю его себе на закорки. Мы вновь начинаем свой бег.
Врезанная в скалу база — это настоящий лабиринт, и, если бы не возможность смотреть, сквозь стены, мы бы блуждали здесь вечно. Кажется, что с прихода Креллика прошли часы, но таймер показывает, что всего лишь 10 минут.
В какой-то момент на перекрёстке я едва не сталкиваюсь с крупным китайцем в защитной броне из Магазина и офицерской фуражке в сопровождении пары охранников.
— Полковник, — рядом с ухом в приветствии звучит вежливый голос старика.
На автомате сканирую этого Чена и уже не удивляюсь, увидев, что это Войд с пятью сотнями единиц РБМ. Примерно такие же значения у его охраны. Вот она разгадка невысокого рейтинга Нуллификатора. Этот паразит в кителе забирал трофейную аркану себе, отдавая старику крохи. Каким же кретином нужно быть, чтобы настолько выстрелить себе в ногу? Вместо прокачки своего единственного страховочного троса, саботировать его прогресс.
К тому же, полковнику даже не хватило яиц, чтобы бросить вызов Квазу по достижении порогового значения, лишнюю сотню рейтинга набил новыми способностями и экипировкой. Мусор. Просто человеческий мусор.
Волной сжатого воздуха отшвыриваю армейцев, которые при виде нас хватаются за оружие, и бегу туда, где вижу ещё одни толстенные створки, ведущие наружу.
Вновь выламываю их
А передо мной возвышается Горгона, держащая руку на кобуре.
— Арианнель, — безэмоциональным голосом констатирует противник.
— Креллик, — в тон ему отзывается Стрелок.
— Ты постарела.
— Ты тоже не стал краше.
— Что ты забыла в этой дыре?
— Отдыхаю, — сухо отвечает Арианнель.
— Да? А я вот работаю.
— На кого?
На губах Зверобоя возникает еле заметная улыбка, которая, впрочем, не достигает его глаз.
— Ты же знаешь, что я не рассказываю о своих любовных похождениях.
— А ещё есть, чем хвастаться? Я слышала, что у тебя член отвалился.
С трудом удерживаюсь от того, чтобы не поперхнуться. И это меня ещё называют сумасшедшим.
За спиной Креллика, как ореол, простирается знакомая рябь. Я смотрю на неё и улыбаюсь. По крайней мере, это будет быстро, даже если не безболезненно.
— У тебя есть то, что я хочу, — бросает бледнокожий пришелец.
Его взгляд ни разу не встречается с моим. Для него вообще не существует никого, кроме Горгоны. Кошусь на таймер. Ещё 5 минут.
— Старик или мальчишка? — спрашивает Стрелок.
— Старик, но мальца я тоже убью на всякий случай.
— Тебе же не заплатили за него?
— Нет, но я подхожу к делу тщательно.
— Он под моей защитой, — отвечает Арианнель.
И я в удивлении смотрю на её затылок.
— Тогда я убью и тебя, — просто роняет Креллик.
— Да, но я заставлю тебя повозиться, — со смешком говорит женщина. — А часики тикают. Как тебе
— Отвратительно, — морщится Зверобой. — Вновь почувствовал себя тем беззащитным юнцом. В Сопряжении не должен существовать такой отброс, — чёрные, как антрацит, глаза пришельца на долю секунды наводятся на старика, до сих пор сидящего у меня на спине.
— Хорошо, — продолжает убийца. — Старика в обмен на юнца.
Я кладу руку на её плечо.
— Мы же Стрелки. Мы не торгуем жизнями. Не с
Мои слова веселят Креллика, извлекая сухой смешок из бледных губ.
— Заткнись, — тихо бросает Арианнель. — По рукам, — добавляет уже громче.
Сзади доносится кряхтение, стук, и моя ноша легчает.
Опираясь на трость, азиат медленно обходит меня сбоку.