Стрелок-3 Митральезы Белого генерала. Часть вторая.

- Я думаю, не стоит отвлекать ее сиятельство такими пустяками, - попытался остановить ее Дмитрий, но не тут-то было.

- Что у вас случилось? – тут же заинтересовалась Милютина.

- Да ничего особенного…

- Благодарю вас, - мягко, но вместе с тем решительно прервала его дочь военного министра. – Я уверена, мы еще не раз увидимся. Кстати, я забыла поздравить вас с производством в офицеры, господин прапорщик! Уверена, что это не последняя ваша награда.

Договорив, она властно взяла Люсию под руку, после чего они удались, обсуждать накопившиеся к этому моменту новости, а таковых было много.

- Вот же, блин, - подумал Дмитрий. – Еще решат, что я у бабы защиты попросил… а хотя, какого черта? Пусть думают!

- Куды вещи-то? – робко спросил нагруженный как верблюд Деев.

- Здесь ставь, - махнул рукой Будищев. – Найдется кому донести.

- Слушаюсь, - отозвался матрос, с облегчением снимая с себя баулы и узлы. – Так побегу к своим?

- Нет, - мотнул головой Будищев. – Дуй к моей палатке, да готовь ужин. Что смотришь? У Федьки по ходу все-таки контузия, а потому надо помогать. Я с Шеманом договорился, теперь ты мой вестовой.

- Благодарствую, - расплылся в улыбке еще не верящий своему счастью Деев. – Ой, кабы вы сразу сказали, так я уже все и спроворил…

- Беги, - махнул рукой прапорщик, затем усмехнулся и добавил. – Ужин ужином, а пулеметы пулеметами.

[1] Командующий генерал-лейтенант Радецкий.

[2]Miserable– жалкое, ничтожное существо. (фр.)

Глава 21

Вороненный ствол револьвера казался тоннелем, ведущим прямо в преисподнюю. Во всяком случае, именно так показалось капитану генерального штаба Недоманскому, ранним утром выскочившему из своей кибитки в отхожее место. Черт знает что за дрянь продал ему вчера маркитант под видом кахетинского! Обычно он не употреблял такую бурду, но в последнее время денег на приличный коньяк или хотя бы херес категорически не хватало, а заснуть трезвым не позволяла нечистая совесть. Стоит ли удивляться, что благородный желудок не выдержал такого издевательства над собой и взбунтовался? Он ведь все-таки не армейский бурбон [1], а самый настоящий генштабист – элита армии!

- Доброе утро, Михаил Аркадьевич, - вежливо поздоровался с ним Будищев, уперев ствол Смит-Вессона в лоб капитана.

- Здравствуйте, - судорожно сглотнул тот.

- Погодка нынче отвратная, не находите?

- Нет, то есть, да… послушайте, что вы хотите?

- Как бы вам это объяснить, ваше благородие, - задумался на мгновение Дмитрий. – Дело в том, что мне нужен дружеский совет.

- Совет? – изумился офицер.

- Да. Я, как вам известно, человек не слишком образованный, в приличное общество не вхож, а тут дело деликатное. Как бы мне дров не наломать.

- Слушаю вас, - растеряно промямлил ничего не понимающий генштабист.

- Некоторое время назад, - начал свое повествование прапорщик, - мне посчастливилось выручить из беды одного офицера. Он, некоторым образом, проиграл в карты казенные деньги. Казалось бы, мне какое дело? Тем более что человеком-то он оказался на поверку дрянным. Но, такая уж у меня натура, добрый я на свою беду! И вот теперь, этот сукин сын про меня разные гадости рассказывает, будто я скандалы затеваю, людей порядочных ни за что, ни про что по роже бью. И вот у меня вопрос, мне его просто пристрелить как собаку, или для начала попытаться выяснить, зачем он это делает?

- Вы же не собираетесь меня убить? – попытался отшатнуться назад совершенно потерявший самообладание Недоманский, но уперся в дощатую стенку.

- Хотите проверить?

- Вас услышат! – не слишком уверено заявил капитан.

- Если вы не заметили, то вокруг постоянно идет стрельба. Текинцы при всяком удобном случае палят по нашим солдатам, те платят им той же монетой. Не думаю, что кто-то обратит внимания на одиночный выстрел, а уж связать его с найденным в выгребной яме пьяным в дым офицером и вовсе никто не сможет.

- Дмитрий Николаевич, - лихорадочно зашептал наконец-таки сломленный Недоманский, - я знаю, я виноват перед вами, но я… я не виноват! Вы просто не все знаете. Да! Это все Костромин, он страшный человек! Я… я не смог ему противостоять. Клянусь честью, я пытался, но…

- Да неужели?! – издевательски хмыкнул Будищев. – И чем же я вызвал неудовольствие его интендантского высокородия?

- Ей богу не знаю! Да и нет никакого неудовольствия, просто получилось уж больно глупо с вашими вещами, а Костромин не привык уступать.

- А откуда вы все узнали о моей безвременной кончине?

- Кто-то из казачьих офицеров сообщил…

- Кто именно?

- Не помню.

- Врете!

- Да как вы смеете!

- Смею! Итак, кто?

- Говорю же, не помню.

- Михаил Аркадьевич, мы зря теряем время! Ну ладно, из какого полка этот казак?

- Таманского, - нехотя ответил капитан, что не укрылось от внимательного взора Будищева.

- Бриллинг? – прямо спросил он, и, заметив, как дрогнуло лицо Недоманского, понимающе ухмыльнулся. – Он тоже в вашей компании?

- Нет, - помотал головой генштабист. – Костромин очень злился на него, когда понял что это ложь. Говоря по совести, я совсем не завидую хорунжему. Из-за этой глупости он нажил себе смертельного врага!