Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

И тогда Госпожа повернула голову и начала было:

– Будьте любезны, объясните, пожалуйста, куда вы меня…

Тут она осеклась. Она успела сказать только «Будьте любезны», когда увидела, что позади коляски никого нет, и стрелок с интересом отметил, что она все же продолжила фразу, потому что из-за ее состояния некоторые вещи стали в ее жизни непреложными истинами: например, если коляска двигалась, значит, ее кто-то двигал. Но сзади никого не было.

Вообще никого.

Она опять поглядела на Эдди и на стрелка, в ее черных глазах читались смущение, тревога и замешательство.

– Где я? – спросила он. – Кто меня сюда вывез? Как я здесь оказалась? И почему я одета, если уж на то пошло: ведь я была дома, в халате, смотрела новости. Кто я? Где я? И кто вы?

Она спросила: «Кто я?» – подумал стрелок. Плотину прорвало, и хлынул поток вопросов. Этого следовало ожидать. Но этот вопрос «Кто я?». Даже сейчас я уверен, что она даже не сознает, что задала его.

И когда она его задала.

Она задала этот вопрос прежде всего.

До того, как спросить, кто они, она спросила: «Кто я?»

3

Эдди растерянно перевел взгляд с молодого/старого лица негритянки в инвалидной коляске на Роланда.

– Как это так, она не знает?

– Затрудняюсь сказать. Наверное, она в шоке.

– Из-за шока она не помнит, как вышла из дома и оказалась в «Мейси»? Ты же сам говоришь, что последнее, что она помнит, это как сидела в халате и слушала какого-нибудь надутого пижона, вещавшего с экрана, что этого шиза нашли на островах Флорида-Кис, а левая кисть Кристы Маколифф торчала на стене его логова рядом с чучелом большой рыбины?

Роланд не проронил ни слова.

Совершенно ошарашенная, Госпожа спросила:

– А кто эта Криста Маколифф? Она – из пропавших без вести Всадников Свободы?

Теперь пришел черед Эдди озадаченно умолкнуть. Всадники Свободы? Кто такие?

Стрелок посмотрел на него, и Эдди без труда прочитал у него в глазах: Ты что, неужели не видишь, что она в шоке?

Я понимаю, что ты имеешь в виду, старина Роланд, но есть одна неувязочка. Я тоже был чуть-чуть в шоке, когда ты ворвался ко мне в башку, как какой-нибудь Уолтер Лейтон под кайфом, но память-то у меня не отшибло.

Кстати, о шоке: его еще раз неслабо шибануло, когда она прошла через дверь. Он стоял на коленях над неподвижным телом Роланда, держа нож у самого горла, открытого для удара… но, говоря по правде, он не смог бы пустить нож в дело – во всяком случае, не сейчас. Он, словно загипнотизированный, смотрел на дверь. Когда проход между рядами прилавков понесся на него, ему опять вспомнился фильм «Свечение», та сцена, где мальчик едет на трехколесном велосипеде по коридору отеля с привидениями. А в конце коридора мальчик видит двух мертвых девчушек-близняшек. Но здесь вместо призраков была прозаичная белая дверь. На ней надпись большими четкими буквами: ПОЖАЛУЙСТА, НЕ БОЛЕЕ ДВУХ ПРЕДМЕТОВ ОДЕЖДЫ ОДНОВРЕМЕННО. Точно, универмаг «Мейси». Сомнений быть не может.

Черная рука распахнула дверь, а сзади вопил мужской голос (голос легавого, уж будьте уверены, Эдди-то их наслушался), приказывая остановиться немедленно, все равно там нет выхода, иначе ей же самой будет хуже, а потом Эдди мельком увидел в зеркале отражение чернокожей женщины и подумал еще: Боже правый, сейчас он ее зацапает, а ей это явно не улыбается.

Но тут изображение крутанулось, и Эдди увидел себя. Картинка стремительно надвигалась на наблюдателя, и он хотел уже вскинуть руку с ножом, чтобы прикрыть глаза, потому что смотреть одновременно через две пары глаз было ему не по силам – так и с ума сойти недолго, – но он не успел: все это произошло слишком быстро.

Инвалидная коляска проехала через дверь. Она прошла еле-еле: Эдди услышал, как скрипнули о косяк ее боковые крепления. И почти тут же услышал еще один звук, звук рвущейся ткани, заставивший Эдди вспомнить одно слово (плацентарный), то есть не то чтобы вспомнить: он никогда не думал, что знает это слово. А потом женщина покатилась к нему по плотно слежавшемуся песку, и она больше не выглядела разъяренной, как фурия, – если уж на то пошло, она вообще не походила на женщину, которую Эдди мельком видел в зеркале, – но он решил, что в этом нет ничего удивительного: когда ты на одном дыхании вылетаешь из примерочной «Мейси» на морской берег в каком-то Богом забытом мире, где водятся омары величиной с карликовую колли, ты себя чувствуешь несколько ошарашенно. Уж насчет этого Эдди Дин мог утверждать как знаток, познавший сие на своем горьком опыте.