Стрелы Перуна

— Война? — переспросил Бажен.

— Ага, — в один голос сказали Васятко и Неждан.

— И проиграть никто не должен, — добавил Неждан.

— Почему?

— Ну, как это… — Неждан покачал перед собой раскрытые ладони, то одну вверх задерет, то другую, будто взвешивает что на них. — Равновесие.

— Кто-то там побеждает, значит, у нас здесь война, смуты, — дополнил его Васятко.

— И мы должны равновесие держать, — заключил Неждан, убрав руки за спину.

— А как?

— В битвах, — сказал Неждан.

— Но мы пока только учимся, смотрим, — Васятко пристукнул себя по голове, как бы показывая куда они складывают знания.

— Взрослые там только, во сне-то. А мы так, в стороне, ученики, — заметил Неждан.

— А мне дадут этот оберег, ну, сонник? — спросил Бажен.

— Дадут, — ответил Неждан.

— Конечно, дадут! — Васятко хлопнул Бажена по плечу. — Ты ведь тоже не просто так, ты с нами.

До вечера они снова занимались. Часто волхв заставлял ребят делать непонятное — то с закрытыми глазами сидеть, то представлять себе, что ты чего-нибудь делаешь. Отпустив ребят отдыхать, Булат подозвал Бажена.

— Вот, надень на шею, да под рубаху спрячь. Сонник это.

— Оберег?

— Ну, можно и так назвать. Скорей, наоборот. Ты скажи мне зачем вчера на вышку поперлись.

— Поглядеть на нелюдей, чудо-юдо невиданное.

— Поглядели? Чтоб больше я там тебя не видел. За частокол не надумали идти?

— А что там? Кто они?

— Нелюди. Защищают нас, но разницы в людях не видят. Появись там ты, они и от тебя нас защитят, появись я, и от меня так же. Ну ладно. По поводу сонника — уснешь, не удивляйся.

— Мне Неждан рассказывал.

— Уже лучше. Никуда не лезь, смотри и учись.

* * *

Уже лежа в постели, Бажен вдруг ощутил, как нагрелся сонник. Тепло это было приятным. В другое время оно напугало бы, но мальчик уже был на грани сна и яви, он почти заснул и не сразу понял, в чем тут дело.

А потом он уснул и… сразу проснулся. Но проснулся в другом месте. Какой-то частью своего детского сознания он понимал, что это сон. Но такими натуральными сны еще никогда не бывали.

Бажен стоял в центре огромного, до горизонта, поля. Степь была усыпана черными камнями, будто кто-то намеренно закрасил их черной краской. Рядом никого не было, но вдалеке он заметил неясное движение. Там кто-то шел. Мальчик направился в ту сторону, и вскоре увидел — это был Неждан. Как он мог оказаться в его сне, Бажен не понимал, да и не думал об этом. Одном в этом мире было неуютно, а вдвоем — можно жить.

— Неждан! — позвал он и побежал к товарищу.

И тут заметил, что Неждан за кем-то следит.

— Тихо, — прошептал Неждан. — Смотри.

Огромная рать стояла вдалеке.

— Кто это?

— Враг. А сейчас наши пойдут.

И вдруг, будто из ниоткуда стали вываливаться конники и скакать мимо Бажена и Неждана. Но на «наших» они сосем не походили. Одеты они были в тяжелую броню, как и их кони, одни в руках держали копья, у других были мечи. Это были не русичи, как мог Неждан называть их «нашими»?

Они все продолжали выпрыгивать прямо из воздуха и волной накатывать на вражескую рать. Лязгало железо, кони тяжело ступали на землю, иногда спотыкаясь на черных круглых камнях.

— Они же нас задавят! — съежившись, сказал Бажен. — Чуды-юды страхенные!

— Они нас не видят. А вон, смотри, волхв!

И правда, мимо них на вороном коне пролетел Булат. Обнажив меч, он бросился вперед.

Потом послышался сильный шум, лязг и скрежет железа, крики, пролилась первая кровь. Бажен подался вперед, Неждан схватил его за рукав.

— Куда ты, нам нельзя, только смотреть разрешают. Рано нам…

Бажен остановился. Шум впереди не утихал. Люди кричали — кто-то в ярости, кто-то от боли. И лилась кровь.

Потом они вдруг оказались в самой середине битвы. Бажен видел искаженные лица воинов, он видел лицо Булата. Старик что-то кричал, рубил мечом налево-направо, а его враги падали, разрубленные наискосок от плеча. Бажен никогда не видел так много убитых. Он только раз встречался со смертью, когда отца задрал медведь. А тут люди падали один за одним. «Наши» воины будто косари, работали мечами точно косами.

«Знатный урожай Перун соберет», — мелькнуло в голове мальчика. Он не выдержал, вид льющейся крови перевернул весь его желудок и его вырвало. А потом он еще раз проснулся.

На этот раз проснулся он по-настоящему. Но теперь уже и не поймешь — где «по-настоящему», здесь или там? Или и здесь, и там? А может, нигде?

Он лежал на лавке, было еще темно, но за распахнутым окном уже теплился рассвет.

— Ты че проснулся? — услышал он голос Неждана и пожал плечами. — А, понятно. Выкинуло тебя. И меня за собой потянул. Всех поначалу из сна выкидывает. Привыкнешь, перестанет. Сонник сними лучше. А то не уснешь теперь.

Бажен послушался товарища и, сняв с шеи оберег, положил его под голову. Он достал из-под рубахи оберег, подаренный теткой Весняной и, ощутив запах родного края, улыбнулся. Теперь все это казалось таким далеким и давним, будто никогда ничего и не было. Только этот запах и остался. Запах, который он запомнит навсегда. Бажен заснул и спал до самого утра без сновидений.

Утром Бажен стал расспрашивать Булата — где они оказались этой ночью. На что волхв ему ответил: