Стрелы сквозь Арчера (ЛП)

Эту встречу Дэнни нашёл в интернете, наверняка после многих часов энергичных поисков.

— Это не чепуха, и это не паршиво, — сказал тогда он. — Люди на этом форуме говорят, что там хорошо и довольно легко. Тебе понравится.

— Мне понравится? — спросил я, приподняв брови.

Он поморщился, затем усмехнулся.

— Как будто это неправильное слово. Но я считаю, что это тебе подойдёт. Там ты задержишься; я это чувствую, Эйс. Просто попробуй. Я пойду с тобой.

Дэнни не пошёл со мной на то первое собрание группы поддержки и ни на одно последующее. Единственное, что, по-моему, могло быть хуже, чем пойти в очередную группу, это если бы он потянулся следом. Когда я сказал ему это, он пошутил о том, что я предпочитаю страдать в тишине. Я парировал, ответив ему, что страдаю на любой громкости. Я имел это в виду как шутку, но ему это не показалось смешным. Вместо этого на его лице появилось выражение, которое я никогда больше не хотел видеть.

Напротив меня, на другой стороне круга, рыжий парень поднял руку. Я наблюдал, как он отталкивается от стула и встаёт. Он смотрел на свои руки, крутя кольца на своих пальцах, пока говорил.

— Меня зовут Бейли. Прошло шесть недель с тех пор, как я потерял своего партнёра.

От одного упоминания об этом у меня навернулись слёзы. Пришлось отвести взгляд.

Шесть недель.

Когда я был на стадии шести недель, боль была такой острой — такой свежей — что я думал, что могу умереть от разбитого сердца. Было легко увидеть такое же разбитое сердце по лицу Бейли, и с этим я не мог справиться. Даже сейчас, просто глядя на это, я вернулся обратно к своей боли. Это пронзило меня прямо в сердце.

Некоторые люди — даже те, кто ходил в эти группы — наверное, считали меня слабым. Я давным-давно прошёл свежую, новую печаль шести недель Бейли. У меня прошло три года с тех пор, как я потерял обоих родителей, и по-прежнему открытая рана ныла так, будто я только что стал жертвой мушкета.

— Он был для меня всем. Он… — голос Бейли надломился.

Это было слишком.

Этого было слишком много, слишком рано и… всегда будет слишком рано. Я никогда не переступлю через это. Это будет продолжать поглощать меня и съедать моё здравомыслие, мою надежду и радость до конца жизни. Не было никакого света в конце тоннеля, потому что не было никакого чертового тоннеля. Была яма, и в этой яме не было ничего, кроме темноты. И в центре стоял я.

Ножки моего стула громко заскрипели, когда я вскочил. Не глядя ни на чьи лица, я отвернулся от группы и помчался вверх по лестнице.

Когда я поднялся наверх и открыл дверь, небо начало плакать. По моему лицу били огромные капли дождя. Я закрыл глаза и стоял на тротуаре, засунув руки в карманы, молясь, чтобы небо затопило весь мир.

Глава 3

— Так где полчища диких бобров, которые мне обещали?

Дэнни цокнул языком.

— Будь терпеливее, они появятся. Наверное, ждут, пока сначала из леса выйдет лось и станцует в твою честь.

— Это будет нечто.

— Видел бы ты их на День Канады. Они все синхронно танцуют и носят маленькие канадские флаги как плащи.

Я усмехнулся, и Дэнни рассмеялся.

Мы приземлились в Калгари всего несколькими часами ранее и сразу же направились в прокат бюджетных машин. Дэнни сказал, что его папа предлагал забрать нас, но Дэнни хотел поехать через горы. Ещё он упомянул, что в арендованной машине, наверное, будет намного удобнее, чем в каком-то драндулете, на котором сейчас ездил его отец.

Когда мы только выехали на дорогу, я не думал, что раньше видел столько плоской пустой земли. Мне обещали горы и лес, а не поля золотой ржи. Но Дэнни просто усмехнулся, включил по стерео музыку и открыл окна. К счастью, я взял с собой тёплую куртку, потому что ноябрьская погода в Альберте была морозной, хоть Дэнни этого и не замечал.

— Канадская кожа, — сказал он, будто это делало его неуязвимым перед холодом. Я вырос в Аризоне, и это была моя первая поездка так далеко на север, так что я был ошеломлён в тот момент, как мы вышли из самолёта и попали за невидимую стену льда.

— Смотри, — Дэнни, одной рукой держа руль, указал вдаль через лобовое стекло.

— На что мне смотреть? — спросил я, наклоняясь вперёд.

Дэнни бросил взгляд на меня.

— На горы. Пф.

Они были не более чем тенями вдали. Каплями серого на горизонте.

— Они не выглядят особо большими. Я вырос в Аризоне, знаешь ли. У нас там есть горы.

— Не такие, как Скалистые горы.

Когда Дэнни говорил о горах, он будто рассказывал мне о старом друге.

В течение времени маленькие брызги цвета вдали выросли в огромные возвышающиеся горные цепи, которые не укладывались у меня в голове. Вблизи они ничем не были похожи на картинки. Они были массивными и усыпаны деревьями. Верхушки покрывал снег, наряду с густым белым туманом, что создавало иллюзию бесконечно высокой горы. Пока мы продолжали ехать вдоль извилистой дороги, глубже и глубже в горы, мы стали полностью окружены. Мы будто вошли в другой мир, где больше не существовало неба, но эти старые великаны занимали своё место.

— Ого, — произнёс я, практически прижимаясь лицом к стеклу с пассажирской стороны.

Дэнни рассмеялся.