Стример

Влад протёр запорошенные снегом глаза и снова стал хорошо видеть. Перед ним простиралась необъятная гладь снегов и льдов Антарктиды, по которой мерно прохаживались пингвины, отходя от кромки воды, после непродолжительного купания или кормёжки. Один императорский пингвин, только что выпрыгнувший на берег и скользящий на пузе поднялся и неловко передвигая лапами, побрёл к ещё одному пингвину, сидящему неподалёку и прикрывавшему своим телом малыша, который при приближении знакомого выскочил из укромного места и открыл рот, в который тут же была брошена маленькая рыбка подошедшим к своей семье пингвином. Тот, что только что накормил малыша, оказался папой, а заботливо укрывавший его всё это время пингвин, мамой, как успел выяснить Влад. За долгое время пребывания здесь, он уже успел научиться безошибочно определять пол, если увидит семейство вместе и здесь как раз был такой случай. Впрочем, всё могло оказаться совсем наоборот, и за малышом мог бы следить отец, а мама занималась бы добычей пищи, эти роли часто менялись, Влад знал это наверняка, так что не спешил быть голословным, чтобы не попасть впросак. На ровной площадке, в каких-нибудь двадцати метрах от залёгшего за сугробом Влада, расположились около тридцати особей и вели свой нехитрый быт, взращивая потомство, добывая пищу и спасаясь от хищников. Влад включил камеру и начал свой дневник путешественника с описания сегодняшнего утра и как ему славно спалось после того, как вчера ему удалось подкрасться к пингвинам вплотную и они уже практически приняли его в стаю, что немудрено, ведь он уже около двух недель появлялся рядом с их местом обитания и они должны были привыкнуть к нему как к родному. Каждый раз он подходил к ним всё ближе и ближе, иногда приносил с собой рыбу и кормил их с рук, иногда просто сидел неподалёку и наблюдал за ними, снимая интересные моменты из жизни этих восхитительных нелетающих птиц. Но планы у него были более амбициозные, чем простое принятие в группу, он хотел стать своим среди них, доказав тем самым, что человек спокойно может сосуществовать с большинством живых видов на планете, не пытаясь истребить их, а наоборот поддерживая. После таких громких его слов в географическом обществе, он тут же получил грант и волшебный пинок, который направил его прямиком в Антарктиду, дав, впрочем, как следует подготовиться к такой поездке. Один список оборудования занимал у него, прямо как в песне Высоцкого, которого направили в Москву за покупками, семь листов. Среди прочего тут был и снегоход последней модели с ребристыми траками для лучшего зацепа с возможностью дрифта и палатка на три персоны с прозрачными окнами и отдельно выведенным дымоходом от кованой печки и плитка на две конфорки с газовым баллоном, встроенным в неё, с возможностью гриля. В общем, денежный паёк Влад совершенно не стесняясь расходовал, прогуливаясь три недели назад по залу магазина «Всё для тебя, исследователь!». Можно же изучать дикую природу с комфортом, думал он, выбирая спальник из лебяжьих перьев под свой размер, а не так как этот Беар Гриллс, морозя свою пятую точку на льдине в поисках лучшего ракурса для снимка. Снегоход и сейчас стоял в паре метров от Влада и поблёскивал на солнце своими полированными боками, так и маня оседлать его, как дикого жеребца и навалить газа по полной. Влад немного полюбовался на него ещё раз и решив, что непременно пораскидает этот скучный снег по пути отсюда до палатки, истратив пару литров бензина на свои маленькие шалости, вернулся к видеодневнику. Съёмка шла своим чередом, он уже закончил описательную часть нового дня и был настроен перейти к основному событию, посещению лагеря пингвинов с той единственной целью, быть принятым в их общество и не выделяться на их фоне. Для этого у него всё было, и римские сандалии песочного цвета, с приделанными к ним изолентой перепонками и купленный в магазине Dolsche&Gavana фрак и конечно же венецианская карнавальная маска с большим носом, походящим скорее на клюв чем на нос, за что он её собственно и купил. Удостоверившись, что всё сидит хорошо, он приподнялся со своего лежбища в виде шкуры овцы и направился слегка вразвалочку и не торопясь к центру колонии пингвинов. Ещё на подходе, видя какой важный пингвин к ним приближается, они стали уступать ему дорогу, давая пройти, ибо не каждому пингвину дано носить Dolsche&Gavana и они это хорошо понимали, как понимал это и Влад и поэтому держался достойно. Дойдя до центра группы он окинул взглядом всё местное население и протянув правую руку вверх издал победный горловой звук, похожий на звук трубы в симфоническом оркестре. Пингвины, выслушав такой его призыв, начали мерно кивать головами, удостоверяя его, что он был услышан и понят. Видя такую их реакцию, Влад настолько преисполнился чувствами, что грудь его, от гордости, стала походить не то что на выпяченное колесо, а почти что на воздушный шар, готовый вознести его к облакам в любой момент времени. Умерив свои порывы, а то и правда можно улететь с континента, Влад перестал рассматривать плывущие по небу облака и обратил свой взор на стоящую перед ним толпу. Настал волнительный момент выбора. Осмотрев присутствующих, он заметил неподалёку одиноко стоящую самку, сжимавшую своими лапами детёныша, пары недель от роду, который спрятался в них почти целиком. Это было то что нужно, и Влад, переваливаясь с ноги на ногу, направился к ним. Доковыляв до места, он сел рядом с самкой по-турецки и стал ждать прихода отца. Вопреки ожиданиям, тот пришёл довольно скоро, весь обтекая водой и неся в клюве небольшую рыбку. Влад открыл рот и приготовился. Это был волнительный момент, от которого зависела судьба всей экспедиции, станет ли он своим среди них или нет? С таким материалом можно и к Малохову идти, подумал он, ожидая, кого же всё-таки выберет отец-пингвин. Пингвин же, немного сбитый с толку таким резким увеличением семейства, стоял около самки в раздумьях о том, сколько же его не было, и с кем это она успела? Впрочем, телепат из Влада был так себе и мысли пингвина могли одолевать совершенно другие, но спустя несколько секунд это стало совершенно неважным, так как пингвин нагнулся и опустил рыбку в открытую пасть Влада, чем невероятно порадовал его, ведь теперь можно было с полной ответственностью сказать, что экспедиция увенчалась успехом и он не даром ест свой хлеб, в данном случае рыбу. Подержав её во рту несколько секунд, дабы убедить отца, что он её съел, Влад незаметно выплюнул её на ладонь и скормил высовывающемуся из лап матери пингвинёнку. И как они её только едят, думал он, пребывая в умилении от того, как малыш заглатывает её целиком и смотрит на него в ожидании добавки. Родители стояли довольно близко от Влада и нежно глядели друг на друга, видимо, внутренне радуясь, какую хорошую семью они создали. Не мог сдержать своей радости и Влад, и широко раскинув свои руки, обнял всю семью с той нежностью и теплом, как иной сын обнимает своих родителей, благодаря их за то, что подняли на ноги и помогали во всех его начинаниях. Влад окутывал теплом и нежностью свою новую семью, не забывая, однако, и о непрерывно ведущейся съёмки при помощи одной нательной камеры и одной закреплённой на маске. Виды должно быть потрясающие, думал он, роняя скупую слезу на фрак от Dolsche&Gavana, я бы хотел выразить признание Академии, за оценку моих скромных заслуг в области кинематографа, эх, жаль, что за документальные фильмы можно получить лишь награду в специальной категории и нельзя претендовать на главный приз. В таких мыслях Влад продолжал обнимать семейство и не замечал, как за его спиной поднялась снежная позёмка и начала постепенно перерастать во что-то больше похожее на буран. Спустя несколько минут, когда ветер усилился настолько что стал задирать фалды фрака, Влад всё же очнулся от своих мечтаний и обратился всеми чувствами к действительности, а она была такова, в сотне метров от него, не больше, набирала силу самая настоящая пурга. Тут Влад полностью пришёл в себя и осознал, что сейчас будет, поэтому тут же поднялся с колен и со всем возможным достоинством стал перебирать ногами в сторону бугра, за которым стоял его снегоход. Сандалии утопали в снегу, а фрак настолько сковывал движения, что было непонятно, как люди вообще носят такую одежду. Пурга приближалась и Влад ускорился, насколько это было возможно, но неудобство его одеяния дало о себе знать и он со всего маху рухнул в пушистый снег сугроба, а когда поднял голову, перед ним сплошной стеной стоял снег. Он подумал, что нужно опять смахнуть его с лица, как уже бывало и раньше, но это действие не дало ожидаемых результатов, ведь снег сейчас был не на его лице, а стелился пеленой по всему окружающему миру, и смахнуть его одним движением руки было просто напросто невозможно. Он поднялся на ноги и стал потихоньку продвигаться, буквально на ощупь, в том направлении, где должен был стоять снегоход. Пройдя с десяток метров, он понял, что промахнулся мимо своей снежной техники, и немного изменив направление, стал искать его поблизости. Он менял направление ещё несколько раз, но поиски не приносили должного результата, а сам он стал понемногу замерзать. Тогда остановившись и всё хорошенько обдумав, он принял решение двигаться обратно к стоянке пингвинов, ведь там у него была семья, которая могла и накормить его и обогреть. Вопреки ожиданиям стоянку он нашёл сразу же, и немного потолкавшись среди местного населения, нашёл и своих приёмных родителей, которые немного нахохлясь, сбились в кучку вокруг детёныша. Влад пристроился рядом и приняв похожую позу стал третьим в этом хороводе вокруг малыша. Однако близость других пингвинов и тепло их небольших тел не сильно помогали Владу, он начинал мёрзнуть всё больше и больше и в голову ему стали закрадываться нехорошие мысли. Он стал вспоминать, как в недавно виденном фильме «Выживший» с Леонардо ДиКаприо и Томом Харди в главных ролях, герой ДиКаприо в безвыходной ситуации, когда его поджидала неминуемая смерть от переохлаждения, вскрыл свою лошадь и вынув из неё все внутренности, забрался в неё целиком, так что только нос остался снаружи и в таком виде переждал холода. Влад и сам не заметил, как вынул из-за пазухи нож с белой костяной ручкой и стал поигрывать им, обдумывая, как бы так вскрыть пингвина или нескольких, чтобы можно было забраться к ним внутрь и переждать эту бурю. От таких чёрных мыслей голова его пошла кругом и он и сам не заметил, как скатился с подушки.