Если развить способность, да перейти на скорострельные револьверы, то можно устроить знатный пулевой натиск. Правда, это обесценит способность Прицельный выстрел – а я предпочитаю выстрелы редкие, но убойные. Я глянул в чат, поморщился и закрыл.
Я не стал озвучивать мысли для зрителей, чтобы не смущать своих спутников. Все способности оказались полезными. Я задумался. В моем распоряжении уже четыре активных способности – Тычок, Прицельный выстрел, Финишная прямая, Песнь дрожи. Потом обязательно добавится что-то из Гоэтии и классовых способностей. Да и навыки приближаются к тому, чтобы дать новые активки. Чем больше выбора, тем сложней контролить, а то, что не применил в бою, становится мертвым грузом, потерянной прокачкой. Поэтому я выбрал Легкую атлетику.
Мы вернулись к станции и вместе с Фабианом пошли в башню. Кельвин остался швартовать катер и приводить в порядок паровой котел. Фабиана встретила жена – немолодая женщина с шикарными волосами и заботливым взглядом. Она сказала, что ученого дожидается юнга, присланный с проходящего корабля. "Наконец-то доделаю карту течений!" – воскликнул ученый и чмокнул жену в щеку.
Дома Фабиан принял у юнги копию судового журнала. Он похлопал подростка по плечу и выдал на чай пять марок, отчего молодой матрос едва не взвизгнул. Фабиан написал весточку капитану и отправил юнгу обратно.
Пришла пора разбирать лут. Мы расположились в кабинете ученого в окружении океанических карт, и я выложил на стол находки с исследовательского парохода. Фабиан поднял прибор с дугообразной линейкой, по которой двигался ползунок.
– Секстант повышенной точности, – определил он. – Двадцать марок.
Он взял следующий прибор с торчащими в разные стороны трубками и веско посмотрел на меня сквозь толстые линзы очков.
– Кусок дерьма, – объявил он, после чего бросил предмет в грязный ящик в углу кабинета. То же он проделал еще с несколькими находками.
Наконец он дошел до прибора, который я стянул с верхней полки. Взгляд ученого просиял.
– Морской теодолит, – сказал он, с нежностью поглаживая настроечное колесико сбоку прибора. Ученый дыхнул на линзу теодолита и протер ее манжетом рубашки. – Превосходно! Я уж подумал, что плавали зря. Сорок марок, без вопросов.
– И того шестьдесят, – сказал я.
Фламин передал монеты и сказал:
– Ты нашел Чарующий нектар?
Я кивнул.
– Мы отлично поработали вместе, – улыбнулся Фабиан. – Если хочешь, оставайся у меня сколько нужно, займешь гостевую комнату.
– Спасибо, у меня дела, – ответил я.
– Не теряйся, приятель. Буду рад провернуть в дальнейшем еще пару дел. Навещай иногда.
Я ушел и остановился в тени башенки. Шумело море, доносились крики чаек. Я протестировал подзорную трубу и рассмотрел в объектив деревню. Увеличение в восемь раз – неплохой аналог любительского бинокля. Я рассмотрел кирасу, снятую с неизвестного рыцаря. Описание было лаконичным, но многообещающим.
Солнце уже перекатилось на западную половину неба, скоро ночь, однако следующее дело хорошо сочеталось с темным временем суток. Я открыл карту и нашел метку сагана. Тайный грот, где ученый проводил запретные обряды, находился на побережье к северу. Я выставил метку компаса, хотя вряд ли возможно заплутать, двигаясь вдоль берега.
Ландшафт повышался, местность стала каменистой, сквозь песок проглядывали голые скалистые участки, покрытые птичьим пометом. Виднелись засохшие шматки водорослей, оставленные прибоем.
План был прост. Я решил выполнить задание сагана и получить обещанное могущество (предположительно, скачок в прокачке Гоэтии или особые способности). Справиться с НПС пятнадцатого уровня мне не под силу, тем более с чернокнижником. Нужно уничтожить эфирную ловушку, чтобы при попытке скастовать призывание чернокнижник нарвался на своего же монстра. Это не гарантировало победу, но давало большие шансы.