Стриптиз Жар-птицы

Матвею Витальевичу выделили целый гектар, что вызвало в институте вихрь слухов. Прежний-то ректор жил на десяти сотках и считал себя счастливчиком.

– За что ему столько? – шептались в коридорах.

– Акула постаралась, – быстро находили ответ люди.

– Как вам не стыдно! – возмущались третьи. – Матвей великий ученый!

Вот с последним аргументом моментально находились желающие поспорить. Однажды Захаркина, в те годы молодая преподавательница, стала случайной свидетельницей разговора между двумя аспирантками: Асей Роговой и Розой Маловой.

– Матвей великий человек! – с жаром заявила Ася.

– Чего ж он такого сделал? – усомнилась Роза.

– Доктор наук! Профессор!

– Усидчивость и работоспособность к таланту отношения не имеют, – ответила Малова.

– Он описал неизвестный вид птиц, – горячилась Рогова, – нашел его в дельте Амазонки, никому из наших такое еще не удавалось.

Малова усмехнулась и заявила:

– Его просто выпустили за границу, а другие остались в Москве. Еще неизвестно, что бы я нашла, дай мне возможность путешествовать по миру. Ты никогда не задавала себе вопрос: отчего Колоскову такая лафа? Может, «папа» некие услуги властям оказывает? А?

– Лучше молчи, – испугалась Ася.

– Не тридцать седьмой год, – отмахнулась Роза.

– Все равно, не надо трепаться, – зашептала Рогова, – мало ли кто услышит. Ой, здравствуй, Людочка!

Захаркина, сделав вид, будто не слышала беседы аспиранток, быстро ответила:

– Привет! Вы на сессии заняты? Экзамены принимаете?

Разговор потек в ином направлении, но у Людмилы зародились те же вопросы, что и у Розы. По какой причине Матвей постоянно ездит за рубеж? Кто и почему выделяет деньги на его командировки? Да еще Акула мотается вместе с мужем! А через пару дней после того разговора Малова покончила с собой. Трагедию активно обсуждали в институте, шумели так долго, что Матвей собрал часть коллектива и заявил:

– К сожалению, многие преподаватели сплетничают о кончине аспирантки Розы Маловой.

– Вы нам ничего официально не сообщили, – крикнул кто-то из сотрудников. – Так что же люди думать должны?

– Думать вы должны о работе, – отбрил Колосков, – а об остальном расскажет Иван Николаевич, сотрудник органов.

Коренастый мужчина, сидевший около ректора, откашлялся и сказал:

– Тело Розы Маловой, двадцати четырех лет, было найдено на козырьке магазина «Продукты».

– Ах! – пролетело по залу.

– Специалисты, проводившие первый осмотр места происшествия, обнаружили открытое окно чердака, эксперт установил, что тело Маловой падало без ускорения, – не обращая внимания на реакцию присутствующих, продолжал Иван Николаевич, – погибшая пила водку, бутылка из-под которой находилась на чердаке. Мать Маловой рассказала, что дочь в последние дни ходила сама не своя…

– Ей защиту диссера отложили, – взметнулся к потолку женский дискант, – Акула решила Розку попридержать. Здесь все знают, что наша царица молодых и красивых девушек не любит!

– Кто себе позволяет подобное? – рассвирепел Матвей. – Немедленно встаньте, назовите имя, фамилию…

– Номер барака и койки, – нагло перебил тот же голос. – Нашел дуру.

Народ в зале начал шушукаться и осматриваться.

– Товарищи, – отбросил официальный тон Иван Николаевич, – давайте не будем усложнять! Малова выбросилась из окна. Официальная версия…

– Самоубийство, – вздохнула Захаркина. – Наверное, несчастная любовь!

Иван Николаевич сузил глаза:

– Нет. Болезнь. При вскрытии трупа обнаружена опухоль головного мозга.

– Ах! – отреагировал зал.

– Малова плохо себя контролировала, не отвечала за свое поведение, вот и вывалилась наружу, – продолжал следователь.

– Я вам не верю! – сказал кто-то слева.

– А ну встаньте! – закричал Матвей. – Что о нас сотрудник органов подумает? Не институт, а базар! Одна кричит, не назвавшись, вторая туда же!

У окна поднялась тонкая фигура.

– Ася Рогова, – представилась девушка. – У Розы не было несчастной любви. Мы дружили, я бы знала.

– Конечно, милая, – неожиданно ласково закивал Матвей. – Слушай внимательно Ивана Николаевича. Он сообщил: Малова болела, опухоль мозга привела к неадекватному поступку.

– Не может такого быть, – твердо заявила Ася. – Мы же биологи и понимаем: внезапно плохо не станет, всегда есть предварительные симптомы болезни. Я не узкий специалист, но думаю, Роза должна была жаловаться на боли, головокружение, усталость, потерю памяти… Но ничего подобного не происходило. Она никогда не пила, водку тем более, лишь шампанское на Новый год, да и то два глотка.

Матвей в растерянности посмотрел на Ивана Николаевича, тот снова встал.

– Товарищи! У нас партийное собрание, следовательно, здесь все свои. Ладно, скажу правду. Но сначала ответьте: вы знаете, что институту до конца года должны выделить аж тридцать новых квартир?

– Да, – хором закричали сотрудники.

– Положительного решения пока нет, – продолжал Иван Николаевич, – но, учитывая, какой у вас замечательный ректор, как он бьется за своих сотрудников, думаю, скоро многие справят новоселье. Есть еще один секрет! Матвей Витальевич, можно про дачи расскажу?

– Валяй! – махнул рукой ректор.