Строгий профессор

* * *

— Почему ты не сказала, что с нами будет Дима?! — перекрикивает музыку одна из Евкиных подруг, подмазывая свои обколотые какой-то дрянью губы.

В клубном туалете стоит гремучая смесь запахов сигарет и духов, у меня кружится голова и слегка подташнивает. Народ толпится, поправляя одежду и косметику. Все пытаются пробраться к зеркалу. Именинница щеточкой от  туши приподнимает, расчёсывая, наращëнные ресницы. На фоне девчонок, приглашённых на день рождения, я выгляжу как детсадовский выпускник на школьном балу. Всё у меня простое и какое-то немодное.

— Ну знала бы про моего брата и что? Ты бы трусики забыла надеть?! — смеётся Евка, толкая подружку в плечо.

В упор не помню её имени.

— Нет, ну хотя бы прикинулась во что-нибудь из последней коллекции. А то как нищенка.

— Действительно, — Ева уже откровенно хохочет, оглядываясь на подругу. — Ты уже не раз пыталась, и он с ума от любви не сошёл, надо иметь гордость.

— А ты не смей на него даже пялиться! — неожиданно фыркает губастая, с силой толкая меня двумя руками в грудь. Я больно ударяюсь о стену. — А то весь вечер не отлипаешь, только с ним и треплешься.

— Больная, что ли?

— Ты мне ещё поговори!

— Грабли в карман спрятала, Дима болтает с кем захочет, тебя забыли спросить. А Наташка моя подруга, — заступается Евка.

Губастая затыкается, но смотрит со злостью. От греха подальше выхожу из душного туалета в коридор. Где тут же натыкаюсь на Диму. Его тёмные глаза осматривают меня с игривым интересом. Красивый парень, музыка и распущенная атмосфера праздника будоражат.

Евин брат очень привлекательный, я бы даже сказала — заманчивый, этого не отнять. Не будь моё сердце в клочья, наверное, поддалась бы его горячему натиску и чарам. Вон девки идут мимо и головы сворачивают. По телосложению заметно, что без одежды Дима — бог секса.

— Вот ты где, лапочка, а я везде тебя ищу, — хрипло, с придыханием.

Демон во плоти, надо же.

— Слушай, я тебе не помощник, — улыбаюсь ему, пытаясь послать как можно культурнее, — найди кого-нибудь другого на сегодняшний вечер. Понимаю, ты привык получать желаемое, но я вправду тебе не нужна.

Кивнув и улыбнувшись, обхожу его по дальней дуге, подымаюсь по ступеням на балкон, где забираюсь на высокий барный стул.

Хочу побыть одна. По инерции проверяю телефон. На дисплее светятся несколько звонков от мамы и неотвеченный вызов с незнакомого номера. Обычно девчонки наизусть помнят номера бывших. У меня с цифрами плохо, собственно, ещё и поэтому я пошла на филологический. Но, как бы мне ни хотелось верить в несбыточное, я запихиваю эту томительную дрожь и суку надежду куда подальше, потому что абсолютно уверена — звонил не он. Мой профессор, вернее не мой, а Лилин, опять засветился в инстаграме жены его брата. И там с ними был его любимый «Цветочек» в милом винтажном костюме молочного цвета. Ненавижу её.

Из глаз снова брызжут непрошеные слёзы. Вздыхаю, отбросив мобильный и зарывшись пальцами в распущенные волосы. Руками придерживаю голову. Как же мне больно. Ну почему до сих пор не отпускает?

— Ну тише, лапочка, тише. На, выпей. — Замечает мои слёзы Дима, пододвигая ко мне бокал с коктейлем. — Станет легче.

— Зачем тебе это нужно?

— Вижу, что тебе плохо, вот и помогаю.

— Какая-то странная благотворительность.

— Люблю быть полезным.

— И трахать в утешение?

— Если только самую малость.

Его честность заставляет меня улыбнуться.

— Евкины подруги от тебя без ума, не трать на меня время, Дим. Я нахожусь в тяжелой стадии разбитого сердца.

Наши глаза встречаются, его тëмно-карие завораживают глубиной, и я не замечаю, что уже сосу коктейль через трубочку.

— Евкины подруги — легкодоступные шмары. Скучно.

Ему  всё-таки удаётся рассмешить меня.

— Я люблю другого, Дим. Для меня секса без любви не существует, так что даже не пытайся.

Он кладет ладонь на мою руку и одобрительно пожимает её. Алкоголь моментально расползается по венам. Столько стресса и слёз, ноги мигом становятся ватными.

— Он дурак. — Убирает волосы от моего лица, ухаживая за мной.

— Он не дурак, он профессор, — прикусываю язык, но уже слишком поздно.

Я сболтнула лишнего.

— Даже так!? — удивляется Дима, подталкивая пить, а сам употребляет только воду, как будто планирует сесть за руль. — Старый хрен пообещал тебе хорошие оценки и за это залез под юбку? — морщится. — Вот дерьмо.

— Не говори Еве, пожалуйста, она сразу догадается.

— Не скажу, это будет наша маленькая тайна, лапочка, — подмигивает.

— Он не старый. И ничего мне не обещал. Всё было не так. Я хотела сама.

— Вы всегда защищаете тех, кто поимел вас и бросил. Женская сущность.

Хочу поспорить, но замолкаю. Мы с Димой сидим слишком близко. Музыка разрывает перепонки, приходится наклоняться почти к самому уху, чтобы услышать друг друга. Пахнет кальяном и его дорогой туалетной водой. Что-то новое появляется в его красивых тёмных глазах, более демоническое, серьёзное. Как будто одиночество и мрак, порождая волнение и возбуждая любопытство, заставляют идти за ним в самый дальний угол и смотреть, что скрыто там, в покровах его тьмы.

— Дим, я не хочу об этом говорить, — отворачиваюсь.