Строгий профессор

— Утром приедет Фёдор, попытаемся всё оформить заново, — спокойно сообщает он моей матери. — Клиника работает с ним давно, должны помочь, он у них приходящий специалист на полставки, но персонал знает, как и руководство.

Мама охает, краснея и придерживая рукой дверь в кухню. Заболоцкий стоит как столб, интеллигентный и очень воспитанный столб.

— Не представляю, как мы с вами расплатимся.

— Я уже с ним расплатилась, мам, не переживай, — острота вырывается сама собой.

Ухожу в комнату, снимая на ходу платье. В коридоре возникает неловкая пауза, а меня разбирает смех.

— Вот об этом я и хотел бы поговорить с вами, — отмирает профессор первым, обращаясь к моей матери, — вы же понимаете, что чужой человек не станет так сильно переживать и ночевать на капоте автомобиля перед ночным клубом, если ему безразлична ситуация.

Мама молчит, по крайней мере, я её не слышу.

— У меня к вашей дочери есть чувства, которые, не буду врать, я пытался смирить и побороть, но ничего не вышло. Она для меня особенная, и я ставлю вас в известность, что у нас с вашей дочерью отношения.

Сердце гудит как пустая раковина. Пульс ускоряется до ста. А можно поподробнее про чувства? Мама умудряется закашляться.

— Извините за бестактный вопрос, — спрашивает она совсем тихим голосом, — а сколько вам лет, Роман Романович?

— Скоро сорок! — ору через дверь.

— Тридцать шесть, — поправляет профессор.

— Моей Наташе восемнадцать. Вы граздо старше, — испуганно.

— Надежда Сергеевна, вы должны понимать, что я много думал и осознал — у меня к ней всё серьёзно...

— Было серьёзно. — Выглядываю в коридор, прикрываясь платьем. — Пока к Романовичу не вернулась любовь всей его жизни.

— Наташа шутит, — натянуто парирует.

Профессор нервничает, а я не собираюсь облегчать ему задачу.

— Наташа серьёзна как никогда в жизни, — кошусь на него недоверчиво.

Он смотрит на меня, потом снова на маму, продолжая беседовать с ней. Мама растерялась, не знает куда деть руки.

— Я хочу, чтобы вы были в курсе. Я влюблён в неё.

Внутри всё замирает. Я даже за косяк хватаюсь от неожиданной новости, чуть не теряю платье, которым прикрываюсь, но, опомнившись, мысленно подгоняю картинки из прошлого и таки выдаю остроту:

— Роман Романович шутит.

— Роман Романович серьёзен как никогда в жизни, — отвечает он моими же словами.

Мама на наши разборки внимания не обращает, она взглядом чертит зигзаги на полу. Она не дура и, конечно же, ожидала чего-то такого, но, наверное, не думала, что Заболоцкий пойдёт вот так напролом. Я сама в шоке. Хоть и обижаюсь, но мне сладко внутри и приятно. И даже как будто спокойнее стало. Всё ещё выглядываю из комнаты.

— Что же это получается, вы, Роман Романович, воспользовались ситуацией с нашим дедом и совратили мою девочку?

Разговор идёт не туда, и я снова вмешиваюсь.

— Мама, расслабь свои булки, я сама соблазнила Романовича.

— Наташа, не надо так разговаривать с матерью.

Закатываю глаза, глядя на профессора. Этот учительский тон из него выбить невозможно.

— Что ты сделала, Наташа? — хмурится мама. — Не понимаю, как ты могла?

— А давайте, мы все вместе выпьем чаю? — предлагает профессор, уводя от меня удар.

Люблю его всё-таки, классный он, хоть и тот ещё парнокопытный. И пока мы гоняем деда по квартире, пьём чай и решаем, кто кого соблазнил, как-то незаметно приходит утро.

— Ваша дочь и я будем встречаться, я понимаю ваш шок, Надежда Сергеевна, но мне она очень-очень нужна, и я нужен ей.

Это где такое, интересно, написано? Смотрю на него с недоверием. Вслух я такого не говорила. Пару раз призналась в любви, и то на эмоциях.

— Так что, — продолжает профессор, — придётся каким-то образом смириться.

— Хорошо, — нехотя соглашается мать, глубоко вздохнув и глотнув чаю.

Знаю, какой вопрос её мучает, но она всё никак не решится. Вот вечно она мнëтся, я бы уже тысячу раз спросила.

— Обещаю, больше никогда не буду обижать её. — Гладит он мою ладонь.

А я, конечно же, руку свою из-под его огромной лапищи вытягиваю, ещё чего, не заслужил пока.

— Наташа замечательная девушка, очень умная, весёлая, интересная.

Слушала бы и слушала, как мой правильный Заболоцкий подмазывается.

— Вы женаты, профессор? — наконец-то не выдерживает мать.

— Нет, ну что вы. Будь я женат, меня бы здесь не было.

Ему повезло, что я отходчивая, а мама зачастую довольно мягкотелая. Она, опустив голову, разглядывает цветочки на кухонной скатерти, наверное думает, что я залечу и пойду по её стопам. А я, усмехнувшись, громко бью ложкой по стенкам чашки, размешивая сахар в чае.

Знаю — это неприлично, но мне нравится бесить профессора.

Глава 20. Строгий профессор

Последующие дни напоминают игру в кошки-мышки. Профессор водит меня ужинать, дарит цветы, делает комплименты, провожает, много и горячо целует, но я — как бы это покультурнее выразиться — ему не даю.

Хотя он хочет, и я очень сильно хочу, но всё равно выкаблучиваюсь, оказывая сопротивление. Заставляю его признаться, что Лилю он не трогал, ни в Москве, ни здесь ничего у них не было.