Стройки Империи (СИ)

- Представь меня в белом платье от Диор на берегу Сены. Меньше, чем на "Анна Николаевна", не согласна... Шучу, можно просто Нюша. Сейчас все на кухню, распределяем обязанности. Я в кулинарии взяла заливное в жестяных тарелочках, надо выложить в первую очередь, чтобы не развалилось. Паша, помоги Виктору Сергеевичу раздвинуть стол.

- Не нагружайтесь, - шепнул Виктору Павел Ойвович. - Поищите лучше какую-нибудь музыку.

Первое, что попалось под руку Виктору - это новенький диск "Дождь и слезы" Поля Мориа. Черный круг пластинки завертелся; Виктор опустил иглу, и в комнату нежным водопадом хлынули звуки "Alouette", шедевра, известного нескольким поколениям советских людей по заставке передачи "В мире животных".

Квартира наполнилась суетой; казалось, здесь собираются не шесть человек, а целых двадцать.

- Подождите с картошкой. У меня в сумке кастрюля тушеной картошки, на гарнир только разогреть.

- А с чем горячее...

- А у меня как раз котлеты. Делаем нарезку колбасы и салаты. Николай! Вот тебе консервы, открываете, выкладываете. Виктор Сергеевич! Держите полотенце, будете вытирать тарелки и фужеры.

- Тут машина есть...

- Машина потом, сейчас просто ополоснуть, а то они в серванте запылились.

На стол легла свежая клетчатая скатерть. Краем глаза Виктор следил за Леной: ее захватил этот праздничный водоворот, он что-то резала, с кем-то спорила насчет блюд и улыбалась.

- Да наши мужчины самые идеальные! - воскликнула Люся в ответ на чью-то реплику. - У всех в праздник говорят о работе и международной политике. У нас - о новой выставке в Манеже или премьере в Ленкоме.

- Лена, а вы ходите на лыжах? - спросила Анна Николаевна.

- Когда-то бегала. На электричке на выходные ездила, сейчас некогда.

- Когда дали два выходных, мы стали выезжать по субботам на турбазу. Сосны, домики, шашлык, места красивые. Виктор Сергеевич, как вы насчет лыж?

- Я-за. Когда снег нормальный будет.

- Не, ну конечно, ну конечно!

- Большое спасибо, - шепнул Виктор Павлу Ойвовичу, когда они вышли в гостиную, выставляя на стол нарезку.

- Вам спасибо. Кто еще может провести праздник с человеком из будущего?

- Подруга Лены, которую внезапно вызвали на работу в этот праздник - не может.

- Она получит путевку на турпоезд, летом. Такие двухэтажные вагоны с куполом, пейзажи смотреть. Если войны не будет. А если будет - все это окажется такими мелочами... Так, что там у нас в баре?

За откидной полированной дверцей оказалась бутылка "Наири", с этикеткой цветов шоколада и золота, и грузинские вина - белое "Гурджаани" и красное "Мукузани" с медальками. Найденный там же ликер и графинчик "Столичной" решили не ставить.

- Девиз времени - не напиваться, а наслаждаться жизнью с бокалом в руке! - прокомментировал Павел Ойвович. Кстати, вы знаете, что у нас сокращается объем продаж ординарных портвейнов и полностью прекращен выпуск местных крепленых вин? Только сидры. Потребление алкоголя снижено до уровня одна тысяча девятисотого года. Вчера в новостях передавали.

- Как же вы жить-то будете?

- А как вы живете? По данным, не склонны.

- Ну так... Революция, гражданская война, сухой закон?

- Это который до рыковки? - усмехнулся Павел Ойвович.

- До нее. Воспетой Булгаковым.

- Сейчас на "Ленфильме" как раз снимают "Собачье сердце".

- Да ну???

Виктор, в принципе, ожидал, что здесь, в этой реальности, вполне могут перенести на экран "Бег", "Белую гвардию" или даже "Ивана Васильевича", но только не эту культовую вещь перестройки.

- Новое прочтение молодого режиссера Станислава Говорухина. Преображенский и Борменталь несут идеи нарождающегося фашизма, творцы сверхидеи, одержимые попытками создать высшую расу, Шариков - что-то вроде Тарзана или Пятницы, наивный дикарь, попавший в западную цивилизацию. Вся история будет показана как забава пресыщенного садиста, поставившего себя над обществом. Политически очень актуально. И вообще, съемки курирует наше ведомство. Булгаков писал талантливо, и лучше дать молодежи нашу трактовку, чем она будет искать текст в самиздате. Ученые доказали, что большая часть людей, видевших экранизацию, не читает книгу... Подождите, у меня с собой ножик со штопором.

Следующий альбом Поля Мориа назывался по русски "Любовь печальна" и начинался с "Дилайлы"

- О, эту я знаю. Ла-ла-лай, Дидлайла! - пропела Анна Николаевна, ставя на стол селедочницу.

- Дилайла, - машинально поправил Виктор.

- Ее Мулявин по телевизору поет, ансамбль белорусский такой есть - "Лявоны". "Я-а умираю в холодном сияньи луны!" - пропела она. - И этот, из зарубежных, Том Джонс. А вы, говорят, специалист по ихней эстраде?

- Немного.

- Говорят, вы там какой-то новый танец изобрели? Нас научите?

- Обязательно научу. Там еще не все проработано.

- Опята сюда. Это я сама солила! Урожай этого года.

- А мне недавно говорили, в моду могут опять войти старые танцы, - сказала Лена, ставя на стол блюдо с горкой бутербродов со шпротами. - И называется это "ретро". Как вы думаете?