Стройки Империи (СИ)

- Это дуплексный радиотелефон, работает через ручной коммутатор в этом доме. То-есть, как раньше - называете телефонистке такой-то номер. Не совсем удобно, зато в рацию встроена засекречивающая аппаратура временной стойкости. Передавать секретную информацию в разговоре она не позволяет, но противник не сможет оперативно отследить по звонкам ваше местонахождение и действия. Гарантированный радиус действия при работе с антенной на доме - пять километров, со служебной машиной - километр. То-есть, если надо куда-то выехать из района, обязательно вызываете машину. При передвижении по району держитесь освещенных открытых мест или людных, например, магазин. Главное - следите, чтобы не украли рацию.

- Может, лучше вообще не выходить?

- Надо выходить. Все ваши предыдущие задания основаны на том, что вы сохраняли поведение, естественное для вас в будущем. Осваивайтесь.

Он подошел к телевизору и щелкнул кнопкой. Через минуту тишину комнаты разорвала мелодия "Марша ракетчиков" - "Тверже шаг! Слушай враг! Страшись ответа грозного!". На засветившемся экране на фоне кремлевской стены и Мавзолея за тягачами медленно плыли огромные стальные колонны с тупыми носами.

- На Красной площади - наши новейшие стратегические ракеты, способные поразить противника в любой точке земного шара! Они снабжены разделяющимися боеголовками, что позволяет им прорвать любую противоракетную оборону любого противника!

- Работает, - флегматично заключил Лехтонен, пожал на прощание руку Виктору и удалился вместе с Колей.

Виктор повесил одежду, одел тапочки и принялся осматривать апартаменты. Санузел был раздельным, и в ванной стояла стиралка-полуавтомат "Тула-66", барабанная, но для экономии места с верхней загрузкой. Кухня удивила Виктора тем, что в ней был выход в застекленную лоджию; во всем остальном гарнитур кухни почти не отличался от современного без наворотов; правда, холодильник оказался однокамерным, зато рядом с раковиной Виктор обнаружил моечную машину с круглым верхним люком, как в танке. Колонки не было, плита оказалась электрической. Похоже, что люди в этой реальности, а может, в этом социальном слое не придавали кухне того священного места, которое она займет у нас в 70-х, кухне в отдельной квартире, где готовили пищу, трапезничали, смотрели телевизор, выпивали с друзьями и обсуждали политику, сознательно свернув подаренную государством жилплощадь до узких границ шестиметровой клетушки.

Не хватало только микроволновки и пресловутого телевизора; вместо этого на окне уютно примостился "Восход", новенький УКВ приемник, чтобы готовить под музыку и новости - и никакой рекламы.

В кабинете в глаза бросился угловатый двухтумбовый стол, на котором расположились пишущая машинка, самый настоящий электронный калькулятор, инженерный, размером с лежачий системный блок от "Хьюлетт-Паккарда", еще один черный телефон и маленький катушечный диктофон - угловатый пенал, по длине как жесткий диск в три с половиной дюйма, но немного поуже и вдвое толще. На корпусе виднелись надписи "Notebook" и "Made in USSR"; взяв в руки девайс, Виктор обнаружил, что и весит он, как пара сигейтовских "винтов".

На книжном шкафу стоял еще один приемник - всеволновой "Нептун", переносной, в корпусе из полированных дощечек, на семнадцати транзисторах и с дюжиной белых клавиш у черной шкалы настройки. Рядом - танковые часы со светящимися стрелками, в оправе из бронестекла. Резким диссонансом выглядело старое послевоенное полукресло, чуть потертое, пришедшее сюда из сороковых, но ужасно удобное. На стенах - фотографии космических аппаратов, похоже, с ВДНХ. Виктор пробежался по названиям на корешках книг. Дифисчисление... прикладная механика... теория сигналов... справочники... Он бережно снял с полки один из томов "Энциклопедии механизмов" Артоболевского и перелистал. Ажурные линии чертежей внезапно напомнили что-то забытое; Виктор почувствовал себя студентом - первокурсником, только вступающий в этот прекрасный и увлекательный мир науки, который тогда казался таким прочным...

В спальне никаких сюрпризов не обнаружилось. Двуспальная кровать, комод, еще один телефон на тумбочке, рядом с маленькой настольной лампой и еще один приемник, на комоде - будильник, настольный транзистор и ночник в виде цветка из прозрачной пластмассы.

Везде телефоны и приемники.

"Чтобы не пропустить звонок или сообщение", - подумал Виктор. "Надо все время держать включенными? И почему здесь нет трансляции?" Трехпрограммник он заметил только в прихожей.

"Все очень просто", - подумал он спустя минуту. "Во время войны они просто не будут сдавать приемники. Им разрешают. Люди, получившие доверие. Люди на полпути наверх".

И еще он подумал, что людям, которых вселяли в эту квартиру, было особо некогда думать о быте. Были два кресла, но не было торшера, культового предмета нашего косыгинского периода. Слой полуаскетов, выросших из рабочих общаг и строительных вагончиков. Слой прорабов Строек Империи...