Строки, обагренные кровью

Значит, время еще есть. Можно писать дальше. Рука с пуговицей задвигалась, и ниже строки, нацарапанной на стене, появились новые.

День спустя после гибели Бориса город был освобожден. Вскоре, осматривая камеры гестаповской тюрьмы на Студенческой 12, руководители симферопольского подполья Иван Андреевич Козлов, Евгения Лазаревна Лазарева и соратники Бориса по комсомольскому подполью обнаружили на стене прощальные слова Бориса.

Нелегко умирать в девятнадцать лет. Так немного прожито! Счастливое детство в Севастополе. Дружная рабочая семья. Потом Симферополь, куда переехала семья. Здесь он учился в 23-й образцово-показательной и в 14-й школах. Здесь приняли в комсомол. Мечтал стать летчиком, думал о летной школе.

А рассказы отца… О, какие это были рассказы! О революции и севастопольских моряках тысяча девятьсот пятого года! О красногвардейцах с винтовками в руках, пулеметными лентами крест-накрест через грудь. О прокламациях и листовках, которые отец, тогда еще подростком, распространял в Севастополе. Рассказывал отец и о революции в семнадцатом. О боях и походах в гражданскую. О том, как превыше всего ставили дело революции. Как боролись и умирали за революцию.

Когда в город ворвались фашисты, перед Борисом Хохловым встал вопрос: как найти свое место в борьбе? Что делать? И он подумал: а что делал бы отец в этой обстановке. Конечно, боролся бы! Он и сейчас борется в Севастополе. А севастопольцы вон как сражаются.

Как-то Борис встретил Женю Семнякова, одноклассника, соратника по комсомолу. Договорились: надо организовать молодежную подпольную группу.

Однажды встретили Колю Долетова. Его отец в партизанском лесу. Коля сообщил, что устроился работать в немецкую мастерскую, ремонтирует радиоприемники. Там слушает Москву, сводки Совинформбюро и передает знакомым. Немцы разбиты под Москвой. Остановлены под Ленинградом. А под Ростовом наши нанесли контрудар. Высажены десанты в Керчи и Феодосии. Севастополь тоже бьется.

— Ребята! — сказал Борис. — Правду о положении на фронтах должен знать весь город. Это — уже дело.

А вскоре произошли новые встречи. Оказалось, что уже начали действовать Анатолий Косухин, Вася Бабий, Лида Трофименко, Сеня Кусакин. У каждого из них есть группа из надежных ребят.

Из этих групп родилась организация. Дали ей название «СПО» — Симферопольская подпольная организация. Собрали радиоприемник. Вести с Родины стали принимать ежедневно. Из городской типографии, восстановленной немцами, натаскали шрифт. В городе регулярно стали появляться листовки.

Потом установили связь с партизанским лесом.

Прошли подробный инструктаж в обкоме. Освоили несколько маршрутов из города в лес. Овладели подрывной техникой. Принесли из леса портативную типографию: набор шрифтов и печатный станок. А вдобавок партизаны прислали два мешка газет и листовок.

Организацию перестроили. Разделили ее на группы. Во главе организации поставили командира. — Толю Косухина. Комиссаром стал он, Борис. Как у молодогвардейцев Краснодона. Ввели более строгую конспирацию. Решили всех привести к присяге. Первым поклялся Борис Хохлов, политический руководитель организации. Став перед товарищами, он торжественно говорил:

— Я, Хохлов Борис, перед лицом моей Родины, перед лицом моего народа клянусь до последнего своего дыхания быть преданным великому делу освобождения моей Родины от немецко-фашистских захватчиков, отдать этому делу все свои силы, а если потребуется, и жизнь. А если придется погибнуть от руки врага, то умру честно, не попросив у врага пощады, не выдав своих товарищей…

Когда в Симферополе стал действовать подпольный горком партии во главе с И. А. Козловым (от СПО в него вошел Косухин), дела у комсомольцев пошли еще лучше.

В организации — два радиоприемника, две типографии. Вести с Родины стали печатать большими тиражами. Гестаповцы просто взбесились. Стали выпускать фальшивки с призывом: «Смерть немецким оккупантам!», «Кровь за кровь, смерть за смерть!». И с подписью «СПО». Только советовали иное: прекратить боевые действия. Рано, дескать.

СПО ответила новой разоблачительной листовкой. И новыми диверсионными ударами. Взлетали на комсомольских минах склады горючего и боеприпасов, военные объекты. Вот боевые дела комсомольцев в этот период:

«5 ноября 1943 г. Район сельхозинститута. Геннадий Гуляев взорвал гусеничный тягач.

10 ноября. Симферопольский аэродром. Алексей Чистяков минировал немецкий самолет Ю-52. В воздухе самолет взорвался.

18 ноября. Станция Симферополь. Борис Хохлов и Григорий Бражников заминировали воинский эшелон. От взрывов сгорели 41 вагон, три цистерны с бензином (60 тонн). Сгорели и железнодорожные мастерские.

24 ноября. Станция Симферополь. Владимир Баранаев и Виктор Астахов подорвали вагон с боеприпасами.

25—30 ноября. Перегон: Симферополь — Джанкой. Борис Хохлов, Зоя Жильцова, Владимир Баранаев и Виктор Астахов минировали пять эшелонов с горючим и боеприпасами. Совершено пять катастроф».