Строки, обагренные кровью

С трудом выбравшись из кабины, Лобанов отполз в воронку, что была невдалеке от самолета, и залег в ней с пистолетом в руке. Вскоре его окружили враги. Лобанов вступил в неравный бой.

По приказанию командира четвертого сектора обороны группа моряков-разведчиков была послана на помощь летчику, но не смогла пробиться. Лишь ночью им удалось добраться к месту поединка. На дне воронки разведчики нашли зверски изуродованное тело Лобанова. А вокруг воронки лежало около десятка трупов гитлеровцев.

Так до последних минут жизни сражался и погиб бесстрашный черноморский летчик Евгений Лобанов.

14 июня 1942 года ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Именем Лобанова названы улицы в Москве и Севастополе, село в Джанкойском районе Крымской области.

П. ПУШКАРЕВ.

«АНКА-ПУЛЕМЕТЧИЦА»

ПИСЬМО СТАРШЕГО СЕРЖАНТА НИНЫ ОНИЛОВОЙ

Настоящей Анке-пулеметчице из Чапаевской дивизии, которую я видела в кинокартине «Чапаев».

Я не знакома вам, товарищ, и вы меня извините за это письмо. Но с самого начала войны я хотела написать вам и познакомиться. Я знаю, что вы не та Анка, не настоящая чапаевская пулеметчица. Но вы играли, как настоящая, и я вам всегда завидовала. Я мечтала стать пулеметчицей и так же храбро сражаться. Когда случилась война, я была уже готова, сдала на «отлично» пулеметное дело. Я попала — какое это было счастье для меня! — в Чапаевскую дивизию, ту самую, настоящую. Я со своим пулеметом защищала Одессу, а теперь защищаю Севастополь. С виду я, конечно, очень слабая, маленькая, худая. Но я вам скажу правду: у меня ни разу не дрогнула рука. Первое время я еще боялась. А потом все прошло… (несколько неразборчивых слов). Когда защищаешь дорогую, родную землю и свою семью (у меня нет родной семьи, и поэтому весь народ — моя семья), тогда делаешься очень храброй и не понимаешь, что такое трусость. Я вам хочу подробно написать о своей жизни и о том, как вместе с чапаевцами борюсь против фашистских…[19]

Это письмо осталось недописанным. Несмотря на все старания врачей, спасти тяжело раненную Нину Онилову, командира пулеметного расчета Чапаевской дивизии, всеобщую любимицу чапаевцев, не удалось.

Вместе с ученической тетрадью, с записями и неоконченным письмом осталась еще книга Льва Толстого «Севастопольские рассказы», испещренная пометками на полях, да память о ней в сердцах тех, кто ее знал. А знали ее многие: вся Чапаевская дивизия, вся Приморская армия, весь Севастополь.

Письмо и записки раскрывают удивительный характер простой и обаятельной девушки, до легендарности смелой, готовой к самопожертвованию ради любимой Отчизны.

Жизнь у Ониловой сложилась нелегкой и до обидного малой, но вместе с тем она была яркой и героической.

Родилась Нина в 1921 году в тихом селе Ново-Николаевке, что на севере области. Горе рано постигло ее: одиннадцати лет Нина осталась сиротой. Переехала в Одессу к сестре и там еще подростком стала работать на трикотажной фабрике. Специальность свою освоила быстро, а потом поступила и в вечернюю школу. Днем работала, вечером училась. В комнате, где она жила с подругами, допоздна слышался шепот: девушки любили мечтать. Очень хотелось стать бесстрашными летчицами, такими, как Полина Осипенко, Марина Раскова, Валентина Гризодубова, о которых в то время много рассказывали газеты.

А потом посмотрели фильм «Чапаев», один раз, другой… У Нины уже не было сомнений: надо стать пулеметчицей. Такой, как чапаевская Анка. И она пошла в осоавиахимовский клуб и стала с увлечением заниматься в пулеметном кружке. Кружок окончила на «отлично». А потом пришел час, когда полученные военные знания пришлось применить на поле боя.

Началась Отечественная война, и Нина вместе с подругами пошла в военкомат. В армию не взяли. Но Онилова была из настойчивых. После долгих просьб 4 августа 1941 года она надела солдатскую шинель.