Строки, обагренные кровью

Нина не считала себя героиней. Она делала то, что, на ее взгляд, должен был делать каждый советский человек, родную землю которого топтал враг.

«Надо понять, зачем ты жертвуешь свою жизнь, — писала она. — Если для красоты подвига и славы — это очень плохо. Только тот подвиг красив, который совершается во имя народа и Родины. Думай о том, что борешься за свою жизнь, за свою страну, — и тебе будет очень легко. Подвиг и слава сами придут к тебе».

Слава и любовь, большая солдатская любовь не только чапаевцев, но и всей Приморской армии, всего Севастополя пришли и к Нине Ониловой.

Когда после тяжелого ранения она умирала в подземном севастопольском госпитале, многие бойцы и командиры, знавшие эту веселую, приветливую и удивительно отважную девушку, плакали.

Пришел проститься с ней и командующий армией генерал И. Е. Петров. Стоял у ее постели, склонив голову, часто снимал пенсне.

— Ну дочка, повоевала ты славно, — говорил командующий, — спасибо тебе от всей армии, от всего нашего народа. Ты хорошо, дочка, храбро сражалась… Весь Севастополь знает тебя. Вся страна будет теперь знать тебя…

И страна узнала о подвигах своей славной дочери. Имя Героя Советского Союза Нины Андреевны Ониловой известно всему советскому народу.

На ее могиле (Онилова похоронена на кладбище Коммунаров в Севастополе) всегда цветы. Память о героине свято чтят севастопольцы, ее не забывают боевые друзья — бывшие приморцы и моряки морской пехоты.

П. ГАРМАШ.

ПОСЛЕДНЯЯ ПРОСЬБА КОМАНДИРА

Снарядов нет. Патронов нет. Танки противника расстреливают нас в упор. Пехота противника забрасывает нас гранатами. Откройте огонь по батарее, я корректирую сам. Прощайте, товарищи…

Эти слова гвардии старший лейтенант Иван Пьянзин, командир 365-й зенитной батареи, прикрывавшей Севастополь с севера, передал открытым текстом на командный пункт артиллерийского дивизиона 13 июня 1942 года, когда положение на батарее стало безвыходным.

Один из тех, кто слышал взволнованный голос Пьянзина, гвардии капитан Е. А. Игнатович, вспоминает: «Мною немедленно был открыт огонь. Вдруг по радио слышим прощальные слова командира батареи: «Прощайте, товарищи!». Связь прервалась, но в 15 час. 45 мин. этого же дня опять восстановилась связь. Радость неописуема, но мы услышали только прощальные слова командира батареи Пьянзина:

«Отбиваться нечем. Личный состав весь вышел из строя. Открывайте огонь по нашей позиции! Прощайте, товарищи!».

Он хотел сказать что-то еще, но жизнь его оборвалась».

С первых дней войны Иван Пьянзин защищал небо Севастополя. Отсюда в далекое приуральское село Ольховку уходили его письма к родителям. Вот одно из последних.