Строки, обагренные кровью

О том, в каких нечеловеческих условиях сражались солдаты Аджимушкая, писалось не раз. Дневник старшего лейтенанта Клабукова в этом отношении почти не добавляет ничего нового к уже известному. Интересен документ другим: он беспристрастно раскрывает внутренний мир автора, обнажает его душу. Перед нами встает духовный облик солдата и человека, до конца выполнившего свой долг.

Начало дневника относится к 23 июня 1942 года. Последняя запись сделана 20 августа и обрывается на середине фразы. Он не рассчитывал на посторонний глаз, зачастую был нещепетильным в выборе слов, которые выражали его чувства, его отношение к окружающему. Подчас запись сжата, как крепкий кулак, поднятый в схватке. Иногда в словах сквозит усталость и горечь, которые тут же, чуть ниже, сменяются улыбкой и иронией над минутной слабостью.

Каким же был он, старший лейтенант Клабуков, если судить по дневнику?

Шел ему сорок первый год. До войны работал на фабрике. Работу свою любил. На 7 странице читаем:

«Вспомнил фабрику. Много о ней после отдыха с Манукаловым говорили, я ему обрисовал весь технологический процесс. А все же хочется жить, работать и как работать, день и ночь, восстановить фабрику и дать ей полный размах во всей ее красе».

Он был женат. Жену звали Верой. Прожили они 18 лет. Имели сына. В дневнике он много раз разговаривает с семьей. Нежно, но сдержанно, по-мужски, как бы стесняясь своих чувств.

«Моя Веруська! Думает, что я убит и кости уже сгнили, а я вот, поди-ка, жив да еще политикой занимаюсь и службу обороны несу, по уставу и бойцов и командиров в трудной обстановке воспитываю.

Ты только, родная, крепись, воспитывай сына, береги свое здоровье, а я буду жив и еще увидимся, заживем. Если и придется искать крайний выход, то мой ППД с двумя обоймами и пистолет 3 обоймы, да две гранаты отомстят и за меня, и за тебя, за сына и Родину!»

Он был истинным сыном своей земли, своего народа и хорошо сознавал свой долг перед ними. Он дрался и верил в победу. На протяжении всего дневника мы видим подтверждение этому:

«…Фашизму будет скоро крах. Эта мировая язва будет уничтожена навсегда»; «…в любых условиях и трудностях дисциплина должна быть по уставу». «Немца везде начинают бить, его бить надо сейчас так крепко, чтобы на нашей земле этой гадины в августе уже не было». «Чувствую себя все слабее и слабее. С сегодняшнего дня буду изучать огневые точки противника, и надо выходить в сторону моря. Если не удастся переправиться, то буду с автоматом до последнего патрона выслеживать и бить немцев. К пистолету тоже имею три обоймы. Из них 22 для немцев, два для себя, из них один контрольный…»

В ответ на подлое предложение врага сдаться в дневнике запись:

«Тоже дураков нашли, я хоть и не коммунист, но на удочку не пойду…»

Он стал коммунистом. Там, в подземелье. 16 июля 1942 года на собрании коммунистов гарнизона малых каменоломен его приняли кандидатом в члены партии. Для него это было большой радостью, и он не скрывал ее.