Строптивый омега (СИ)

— Винсент, отпусти его немедленно! — вмешался Дэнис, готовый за своего альфу горой встать. И плевать, что препятствие — взбешенный именинник.

— Ты хоть понимаешь, что с таким, черт возьми, не шутят?! — Винсент встряхнул друга пару раз, а затем отпустил, из-за чего Марк хорошо приложился пятой точкой о пол.

Дэнис присел рядом, помогая ему подняться.

— Поверь, шутят и жестче, — ответил Дитрих и внезапно обернулся, впрочем, как и все другие, когда послышался грохот разбитого стекла.

Бедствием оказался официант с подносом. Все бокалы с шампанским полетели на пол, вместе с самим парнем, когда тот запнулся о чьи-то ноги. О чьи именно позже узнали все. Это Габриэль, что боялся вылезти на свет и спустился по стеночке на пол, попивая вино из бокала. И как-то само собой получилось, что вытянул ноги. А вот как проходил официант его не заметив, вопрос уже другой.

Все бокалы разлетелись с омегой рядом. Тот только и успел лицо прикрыть. Но благо официант не упал на битое стекло. Максимум отделался ушибом и испугом.

Винсент, не обращая внимания ни на что, подлетел к Габриэлю и, помогая ему встать, достал из кармана платок, чтобы можно было вытереть руки заодно проверить наличие повреждений. Чуть выше кисти откуда-то взялся синяк и одна небольшая царапина все-таки появилась на ладони.

Винсент ласково поцеловал ладошку омеги и приложил платок к небольшой ранке. Однако наличие синяка его совсем не устраивало. И альфа даже смутно представлял, кто его мог оставить.

— Прости меня. Я не хотел этого делать, клянусь. Я знаю, что это не оправдание, но иного выбора не было. Я не желал причинить тебе боль и не хотел, чтобы ты волновался. Прости, — омегу как прорвало.

Его трясло от страха увидеть в глазах альфы осуждение и нежелание даже прикасаться. Но видя, как он заботится о нем, несмотря на мерзкий, со стороны Габриэля, поступок, он больше не мог все в себе держать. Глаза стали предательски щипать. Омега уткнулся лбом в грудь мужчины, зажмуриваясь.

— Дома поговорим.

Винсент обнял любимого, сам невольно успокаиваясь. Он ехал с одной лишь мыслью, лишь бы с любимым было все хорошо. С ним все хорошо. И это успокаивало разбушевавшегося внутри зверя, который сейчас требовал от альфы проявления хотя бы небольшой ласки. И альфа ее дарил: поглаживал по спине, уткнувшись носом в затылок; крепкие объятия.

И как под воцарившуюся спокойную атмосферу голоса людей стали тише. Или же двоим влюбленным так просто казалось. В любом случае, так просто уйти с банкета они не могли. Теперь, когда именинник решил обрадовать своим присутствием, как минимум должен со всеми поздороваться и принять поздравления. За одно выпить.

Так постепенно сглаживались углы. Об инциденте, конечно, трудно забыть, но новые разговоры, новые тосты, еще больше алкоголя в крови, и многими воспринималось все, как шутка. И оркестр присоединился. В зале вновь заиграла спокойная музыка.

Однако Винсент напрочь игнорировал Марка и не отходил от Габриэля ни на шаг, заодно знакомя родственников со своим омегой. Для многих это была новость. До конца не верили, что Винсент и правда нашел свою любовь. Альфа старался улыбаться, пил, веселился вместе со всеми, только в глазах была усталость и ужасное желание поехать домой. И ни за что бы не поверил, если бы сам все не увидел, что старшая сестра поможет ему в этом. Она сама подошла к брату, как обычно с каменным лицом. Усталый вид от ее взгляда не скрылся. Для кого угодно Винсент мог выглядеть полным радости, но она видит его насквозь.

— Езжай домой, Винсент. Достаточно с тебя сегодня присутствия. Все уже изрядно подвыпившие, твое исчезновение и не заметят. А если и заметят — не сильно расстроятся.

— Спасибо, — Винсент сбросил перед сестрой маску добродушия. — Денек был и правда тяжеловат.

— Я вижу, — Френсис, подобно мамочке, поправила воротник рубашки. — Явился весь неопрятный, я чуть со стыда не сгорела, увидев в каком ты виде.

— Я собирался впопыхах, — Винсент благодарно улыбнулся, впервые за долгое время радуясь такой заботе со стороны сестры.

— Завтра все расскажешь. А теперь езжай.

— Спасибо за поздравления, сестра, — Винсент широко улыбнулся, обнимая напоследок Френсис.

А уж под конец, своего омегу в охапку и быстро на свежий воздух, подальше от проклятого места. Габриэль не спорил, не задавал никаких вопросов, и вообще вел себя слишком послушно. И то, что они возвращались домой для него было и облегчением (все же хотелось оказаться в тишине и домашней обстановке), и в то же время возрастало волнение. Такие вопросы как: Что будет? Как сильно накажут? Посадят ли на домашний арест? Накричат? Ударят? — посещали голову вплоть до приезда.

— А теперь поговорим с тобой, — самым спокойным голосом, от которого знающему человеку становилось не по себе.

Подобно провинившемуся ребенку, Габриэль не поднимал взгляда, лишь молча кивнул. Благо, что не с порога стали выяснять отношения. Только когда уселись на диване.

— Иди сюда, — Винсент раскрыл свои объятия.