Строптивый омега (СИ)

— С чего вдруг? — усмехнулся он и вдруг отполз от альфы подальше, прильнув спиной к стене. Могло показаться, что он передумал что-то предпринимать, пока тот приглашающе не раздвинул ножки.

— Ты так себя никогда не вел, — Винсент навис над омегой. — Да и еще не порядок, что я раздет, а ты нет, — руки альфы стали постепенно снимать одну деталь одежды за другой.

Оставшись полностью обнаженным, Габриэль в нетерпении стал покусывать губы. Уши и щеки все равно покраснели, несмотря на его доступность.

— И все-таки ты смущаешься, — Винсент с теплой улыбкой нежно провел по щечке. — Я так сильно тебя люблю, — прошептал в самые губы, урвав совсем быстрый, почти детский поцелуй.

Руки вновь заскользили по телу, невесомо касаясь гладкой кожи. Легкие порхающие поцелуи стали спускаться все ниже и ниже по шее, груди, животу. И чем ниже, тем сильнее дрожало тело и скулящие звуки вылетали с припухших губ. А когда руки альфы смяли упругие половинки, а язык стал кружить вокруг мокрой дырочки, омега вскрикнул.

— Еще… м-м… любимый… так хорошо…

И Винсент послушался, проникая языком внутрь. Какой же омега был сладкий. Да и ласка ему эта, кажется, нравилась все больше и больше. И альфа не имел ничего против, чтобы дарить ее чаще. Омежка его задыхался от стонов, с трудом держал себя в уезде. Тело дрожало словно в лихорадке, ножки свел вместе, и ими словно обнимал альфу. И от удовольствия сжимались пальчики на ногах.

Обхватив собственный член, хватило пару движений, чтобы излиться и сжаться, не впуская язык альфы в свое тело.

========== Часть 48 ==========

— Как ты? — Винсент нежно провел носом по ноге с внутренней стороны бедра.

— Кажется, улетаю…

— Не улетай, — тихо рассмеялся Винсент, — мой ангел нужен мне еще на этой грешной земле.

— Так полетели вместе. В прекрасный мир блаженства, — Габриэль прикрыл глаза и сквозь тяжелое дыхание улыбнулся. До одури хорошо. Просто хорошо. И никакие проблемы не волнуют.

— И как же мне полететь? — состроил печальною мордашку, ложась на грудь омеги и слушая бешеное биение сердца.

— На крыльях любви.

— А ты заставишь эти крылья распахнуться?

— А они еще сложены? — Габриэль приоткрыл глаза. Лицо альфы было близко к нему, но вот наклониться, чтобы поцеловать, совсем сил не было (лень побеждала). Вместо этого омега с улыбкой подул на лицо.

— Раскрываются иногда, — Винсент смешно поморщился. И этому человеку сегодня стукнуло двадцать пять.

— Тогда в чем проблема?

— Не хватает одной маленькой детальки, но ее не будет еще какое-то время, — Винсент вновь стал поглаживать талию омеги, перебираясь рукой на живот.

— Тогда уже я не взлечу, — тихо засмеялся. — Тяжеловато будет.

— У меня хватит сил, чтобы летать нам всем, — Винсент прикрыл глаза. — Френсис сегодня рассказала, что ждет второго малыша.

— Серьёзно? — весь смех разом стих.

Вскоре после удивления пришла радость, еще один малыш, это же так здорово. А после радости легкая грусть и зависть. Инстинкты омежьи брали вверх. Он тоже хотел ребенка.

— Угу, — Винсент улыбнулся, — хотя срок всего три недели.

— Это здорово…

— Эй, — Винсент вновь навис над омегой, — ангел мой, что с тобой? У нас тоже будет малыш, только немного позже. Скоро ты тоже будешь носить под сердцем ребеночка, — альфа ласково погладил пока еще плоский животик. — Подожди немного. Совсем чуть-чуть. Тебе надо закончить учебу и хоть немного отработать.

Ласковый, полный любви голос только сильнее заводил. Габриэль и не заметил, как потекли из глаз слезы. С чего спрашивается? Откуда эта слабость?

— Габриэль? — Винсент опешил, но почти сразу взял себя в руки, крепко обнимая любимого. — Ну ты чего? — успокаивающе улыбнулся альфа, погладив по голове. — Что тебя заставило пролить слезки?

— Не знаю… просто чувствую себя сейчас неполноценным, — Габриэль прижался что есть сил, уткнувшись носом в плечо альфы. — Я хочу от тебя ребенка.

— Я тоже хочу побыстрее стать отцом, — Винсент слегка раскачивался. — Но всему свое время. Да и сейчас ты можешь чаще проводить время с Френсис, наблюдать за ней. А когда родится наш племяшка, будем учиться ухаживать. А с появлением нашего ребеночка, мы уже будем знать, к чему готовиться. Что делать, когда у него болит животик, когда зубки будут резаться. А потом будем смотреть, как наш малыш будет делать первые шаги, скажет первое слово… Все это будет, только надо подождать. Ты же изначально не верил, что можешь быть любим. Тут появился я, да и то не сразу сумел тебя переубедить. Сколько ты от меня бегал?

— Три месяца, — сквозь слезы улыбнулся Габриэль. Сначала с рассказом заглядывали в будущее, оно трогало сердце сильнее, затем в прошлое, что вызывало приятную ностальгию.

— Вот видишь, — Винсент поцеловал в макушку. — Даже Рим не сразу строился.

— Да. Что-то я расклеился, — отстранившись, Габриэль стал вытирать мокрые дорожки с глаз, швыркая носом.

— Ты станешь самым замечательным папой, — Винсент поцеловал каждый глазик по очереди. — И наш сын будет самым счастливым ребенком среди всех остальных детей.

— Ты так любишь затапливать сладкими речами, — обнимая за шею, Габриэль с улыбкой коснулся любимых губ.