Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Это лишь в целях твоей безопасности, а в будущем и нашего малыша, — альфа положил руку на плоский живот. — Я не хочу, чтобы что-то произошло. Считай это моей маленькой паранойей.

— Ни слова против, — сцепив свободные руки в замок, Габриэль второй приобнял за шею и поцеловал в щеку.

— Так-с, — Винсент улыбнулся, — завтра вставать рано. Забавно, что Дэнис решил устроить две пары свидетелей.

— Создает новые традиции. К тому же, время только восьмой час. Можем посмотреть что-нибудь, перед тем как ложиться спать.

— Можем, — Винсент поднялся на ноги вместе с омегой на руках, — ты записался к стилисту или на дом пригласил?

— Записался, — крепко обнял за шею и плечи. — К десяти часам.

— Бракосочетание в три часа, — улыбнулся альфа. — Так что должен успеть. Как хорошо быть альфой, не нужно никаких укладок и причесок.

— Будь у меня короткие волосы, я не дергался бы так.

— Зато ты будешь самым красивым, даже красивее, чем жених, — Винсент занес омегу в спальню.

— Нет, красивее Дэниса мне не стать.

— Ты намекаешь на возраст? — скептически поинтересовался альфа, укладываясь рядом.

— Ну, раз уж ты заговорил и о возрасте… не думаю, что в тридцать я стану хуже. Взрослее выглядеть да, но от того не хуже чем сейчас. А что касается завтрашнего дня — младший жених должен быть самым красивым.

— Твоей красоте тоже могут позавидовать, — насупился, как ребенок, альфа. — Да и на нашей свадьбе все будет в разы богаче и роскошнее. Особенно мой омега.

— Смотри не потеряй голову от неземной красоты, — хихикнул Габриэль, скидывая, наконец, надоевшее полотенце и предстал обнаженным, ловя на себе жадный взгляд альфы.

— Уже давно потерял, — Винсент закрыл глаза. Нельзя сейчас набрасываться на омегу: он может оставить следы.

— Такая приятная прохлада, — Габриэль и сам закрыл глаза, потягиваясь с довольным стоном. После душа чувствуешь себя обновленным. — Что посмотрим на этот раз?

— Выбирай любое.

Винсент нажал на кнопку спуска экрана вниз. Приноровиться к технике оказалось делом простым. Уже без помощи Габриэль мог шариться в настройках и выискивать нужные фильмы. На этот раз он залез в отдел мультфильмов. И потянуло его на старый мультик о «ромео и джульетте».

— И чего тебя на грустные истории потянуло?

— На романтику, — поправил омега, устраиваясь удобнее: голову альфе на грудь, и обнимая всеми конечностями, как мягкую игрушку. — Ну и что, что конец печальный? Не все в нашем мире заканчивать счастьем.

— Когда-нибудь и мы умрем, — вздохнул альфа.

— Ну это уже конкретный перебор, — делая громкость чуть больше, Габриэль отложил пульт в сторонку. — О таком задумываться еще как минимум через шестьдесят лет.

— Я планирую еще внуков поставить на ноги, — заулыбался Винсент, — минимум троих. Но лучше больше.

— И куда так много? С детьми своими еще бы управиться.

— Управимся. Глазом моргнуть не успеем, а они станут взрослыми, — тихо усмехнулся Винсент.

Габриэль на это ничего не ответил, только с улыбкой вернулся к просмотру мультфильма. Но в отличии от фильма… до глубины души не трогает. Даже скупую слезу не вытянуло. Единственного, кого омеге было по-настоящему жалко — Меркуцио. Винсент же смотрел с неким равнодушием. Ему вообще из трагедий Шекспира больше Гамлет нравился.

— Надо в театр с тобой сходить как-нибудь, — неожиданно предложил Винсент.

— Это на что же?

— Я бы на мюзикл сходил, — задумался альфа. — Сейчас как раз, говорят, отличная постановка Графа Монте-Кристо.

— Думаю, что после свадьбы мне захочется надолго тишины и покоя. Желательно при этом не вылазить из квартиры. Так что посещение театра не раньше октября, — отключая экран, Габриэль после еще нескольких нажатий кнопок вернул технику на ее законное место. Окна вновь стали открыты.

— Кто знает, — пожал плечами альфа, — но тогда, вроде, уже будет Призрак Оперы идти.

— Да ты издеваешься? — с тихим стоном Габриэль лег на свою сторону постели. — Теперь эта песня будет меня преследовать, пока я не усну.

— Ходил в театр или по телевизору?

— Давно-давно смотрел по телевизору. Еще когда с Джейсоном и Мейлин жили вместе, — с улыбкой припомнил омега.

— Есть шанс увидеть на сцене. Совсем близко к ней не стоит. Будет неудобно. Можно взять балкон и бинокль, к примеру.

— Почувствуй себя высшей персоной, — с тихим хмыком Габриэль повернулся на бок, лицом к альфе. — Спать будем или до ночи поболтаем?

— Все равно рано вставать, — тихо засмеялся Винсент и крепко обнял любимого за талию.

Это то, чего Габриэлю не хватало. А когда одна ладонь полезла вверх, оглаживая спину, он готов был замурлыкать. И альфе нравилось вот так вот лежать и легко ласкать. Никакого возбуждения, просто небольшие знаки внимания к красоте омеги. Но порой тот мог выгнуться так, что только одним местом и думаешь.

Закинув руки на плечи альфы, Габриэль устроил подбородок на груди, заглядывая в глаза.

— Поцелуй меня.

— Поцелуй на ночь? — улыбнулся альфа, наклоняясь к личику.

— Да, — ответил перед тем как поймать чужие губы. Их поцелуй из невинного переходил в нежный и тягучий, длящийся не одну минуту.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство