Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

Лето пролетело неимоверно быстро. Винсент вернулся на работу. Марк, конечно же, ругал его всеми известными словами, пока Винсент с легкой руки не отправил его на две недели в отпуск. После возвращения Марка Фантомхайв взял отпуск сам из-за течки Габриэля.

Жизнь продолжалась. Налаживалась. Альфа, как и обещал, помог Габриэлю устроится в клинику под крыло знакомого его семьи. И с осени тот приступил к трудовым будням.

Приближалась знаменательная дата. Та, к которой готовились долго и кропотливо. День, когда заканчивается свобода. Новая ступень в жизни. Это…

— Катастрофа! — провыл Марк, зарываясь пальцами в волосы и с силой оттягивая. — Винсент, оно уже близко…

— Ты чего так нервничаешь? — удивился Фантомхайв, сидя с другом в небольшом кафе во время обеденного перерыва.

— С традицией кровушку попили знатно…, а что на свадьбе будет? Напьюсь в стельку, — последнее буркнул под нос и запил свою «грусть» уже остывшим кофе.

— Ты боишься свадьбы или традиции?

— И-и того и другого…

— А я вот своей жду не дождусь, — улыбнулся Винсент, представляя, как поведет любимого под венец.

— Ждешь не дождешься, а сам тянешь до последнего, — фыркнул альфа, громко стукнув чашкой о стол.

— Тут несколько другое, — вздохнул Винсент. — Габриэлю надо хоть немного поработать, прежде чем он уйдет в декрет.

— И как твой хирург справляется? — усмехнулся Марк.

— Довольный до нельзя, — улыбнулся Фантомхайв. — Каждый день что-то рассказывает.

— Вроде бы на днях он операцию проводил. Как все прошло?

— На ура. Позвонил сразу и поделился впечатлениями. Вечером я не заснул от его рассказов.

— Все настолько жутко? — не сдержал смешка блондин. Уж наслышан о степени маньячности Милтона. Расскажет в таких красках, что аппетит на неделю отобьет.

— На день рождения он подарил мне человеческое сердце, — передернул плечами Винсент. — А с этой операции чуть не притащил почку.

От таких слов заметно передернуло. Упаси Боже когда-нибудь получить в подарок живые органы человека…

— Благо храню это в кладовке, — Винсент откусил печенье. — Он все ждет, когда мы переедем в поместье, ведь там его лаборатория ждет.

— А на живых опыты ставить не будет? — с подозрением спросил альфа.

— Главное, чтоб не на мне, — усмехнулся Винсент. — Мертвые его привлекают больше.

— О, Господи… — пусть Марк и не верующий, но сейчас как никогда захотелось перекреститься. — Ему гробовщиком работать нужно, а не хирургом.

— У него была практика в морге как-то.

— Ну уж нет, избавь от подробностей.

Помимо кофе они заказали еды. Марк только хотел отведать вкусный пончик.

— К этому привыкаешь и можно спокойно обедать, слушая его разговор в пол уха.

— Нет, к этому можешь только ты привыкнуть. Уволь, я даже пытаться не буду, — закидывая несчастный пончик в рот, Марк с набитым ртом продолжил. — Так что переводим тему.

— Уже решил, куда в путешествие отправитесь?

— Дэнис хочет в Техас.

— А ты?

— А я в Лас Вегас, — понурил голову.

— Тык месяц отдыха, смените. Две недели там, две там.

— Лас Вегас — город грехов. Одно его упоминание вызывает у Дэниса зубной скрежет. Думаешь, он позволит поехать туда в медовый месяц?

— Вы две недели из постели не вылезете, — захохотал альфа. А гостиницы там хорошие для такого времяпрепровождения.

После перерыва альфы вернулись к своей работе. Никаких новых договоров, все протекало в привычной форме, разве что много бумажной волокиты. Но и с ней они справились быстро. Поэтому уже за час до конца рабочего дня альфы вновь болтали о свадьбе.

***

Габриэль часа как два назад вернулся с работы и альфа застал его моющимся в душе. Дверь не заперта и даже немного приоткрыта, так что альфа не постеснялся заглянуть. Омега как раз смывал пену с волос, подставляя лицо под горячие струи.

— Позволишь присоединиться? — с тихим смешком спросил Винсент, оперевшись на косяк двери и сложив руки на груди.

Габриэль вздрогнул, резко оборачиваясь. Он испугался, что в дом мог забраться чужак, но голос любимого быстро успокоил. Убрав с лица волосы, он взглянул на альфу.

— Раздевайся.

Винсент принялся стягивать удавки в виде галстука и ремня. Следом отправился пиджак и рубашка.

— Давно приехал?

— Давно. В пятом часу где-то, — прикинул омега, натирая тело гелем с легким ароматом мяты. Любимый запах, что можно сравнить с ментоловой жвачкой.

— Как день прошел? — Винсент оказался рядом, обнимая за талию.

— Неплохо. Хотя могло быть и лучше. Пациента дали слишком придирчивого и хорошо разбирающегося в медицине. С одной стороны хорошо, с другой так раздражало.

— Я бы сунул ему бумажку с отказом от лечения.

— К работе отношусь серьёзно. Есть куда более раздражающие пациенты. Этот лишь хотел удостоверится в правильности своих диагнозов. И кажется, я его не разочаровал, — Габриэль обернулся в руках альфы, устроил руки на его плечах и потянулся к губам. — Где мой поцелуй?

— А мой? — Винсент наклонился и коснулся губ омеги. Поцелуй со вкусом клубники. Габриэль купил по пути домой и успел съесть целую тарелку.

— Ягод захотелось? — довольно протянул альфа, оторвавшись.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство