Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Я не против показать приемы, — Винсент качнул головой, — но вот со спаррингом могут возникнуть проблемы.

— Знал бы ты, сколько синяков я получил, когда Джейсон учил меня самообороне, — тихо засмеялся Габриэль, вспоминая старые добрые времена. — И сколько от меня нытья услышал, под конец уже сам готов был прибить. Но со временем ко всему привыкаешь. Пусть я был капризным учеником, но способным.

— Я не смогу причинить вред своему омеге, — слабо улыбнулся.

— Значит, отказываешься?

— От спарринга скорее всего, — кивнул Винсент. — А показать приемы тебе позволю.

В таком случае у омеги оставался козырь в рукаве. Он поднял печальные просящие глазки. Воображение рисовало такой хороший спарринг, что просто невозможно от него отказаться. Черт с ними, с синяками. Другого случая может и не предоставится. Особенно, когда он станет беременным.

— Я все равно не смогу в полную силу, — вздохнул альфа. И что же с ним делает его омега?

— Не страшно. Я за двоих буду в полную силу, — тут же лучезарно улыбнулся Габриэль и подсел поближе. — Проверим тебя на прочность.

— И откуда у тебя такое шило? — альфа подавил в себе нервный тик.

— А ты хочешь, чтобы я был домашним и не дрыгался лишний раз?

— Да нет, — качнул головой, — но чтобы так… это неожиданно несколько. Я, конечно, видел омег в фитнесс клубах, но не на спарринге с альфами.

— Как прекрасно войти в историю, — с улыбкой фыркнул Габриэль, поднимаясь с лавочки. — Довольно уже сидеть, пойдем дальше. Экскурсия по интересным достопримечательностям продолжается.

— Кто бы знал, что скромный омега станет таким шилом, — с тихим смешком проговорил альфа, плетясь следом.

***

Нагулялись почти до девяти вечера. Альфа перевоплотился в личного гида. Не сосчитать сколько всего они успели посетить, увидеть, и попробовать за пять часов. Домой вернулись выжатыми, но до безумия довольными.

— Что-то даже я устал, — Винсент упал на диван.

Габриэль плюхнулся рядом и с довольным стоном растянул ноги. От постоянного смеха и улыбок болела челюсть. Он бы с удовольствием улыбнулся сейчас…, но увы.

— Вот ведь, а поесть мы не зашли.

— Да, и за целый день ничего не приготовлено. Есть вариант приготовить самим. Или заказать. Предложения? — повернул голову омега, ловя взгляд карих глаз.

— Мне готовить лень. Заказать.

Винсент протянул руку за телефоном. После короткого разговора Габриэль нашел в себе силы подняться и встать напротив альфы. Ноги болели после долгой ходьбы.

— Пришло время, — с загадочной улыбкой омега повернулся к нему спиной и вдруг снял с себя футболку. На пояснице тот мог четко прочитать надпись «Собственность Винсента Фантомхайва».

Винсент с минуту тупо пялился на тату, а потом громко захохотал. Его подарок побили на раз два.

— Надеюсь, — сквозь смех произнес альфа, — она временная.

— Месяц должна продержаться, — усмехнулся Габриэль, не спеша поворачиваться.

— Думаешь, метки мало? — руки альфы неожиданно легли на талию.

— И кольца тоже.

Мурашки ползли по коже от легкого поглаживания.

— Что же, — губы альфы коснулись виска, — я вполне доволен таким подарком. Это самое лучшее, когда омега стремится показать, чей он.

— Рад, что тебе понравилось.

— Только вот, — Винсент хитро прищурился, — почему поясница?

— Для любимого предлагали вообще чуть ниже живота. Но как по мне — это слишком. Да и не желательно колоться в таком месте, мне еще рожать скоро. А тату на пояснице очень даже неплохо смотрятся.

— Если учесть, что именно на пояснице и делают анестезию, — тихо рассмеялся альфа. — На пояснице никто не увидит. Только я.

— Так и делалось только для тебя, — фыркнул омега. — Хотя знаешь… я думаю, на днях мы все же сходим на пляж. Вот тогда эту красоту увидят все, кому не лень.

— Это же на каком пляже ты так оголяться собрался? — рыкнул альфа.

— На каком захочешь, — слегка удивленно. — Я ведь не буду в одежде ходить.

— Плавательные шорты выше поясницы.

— У меня есть и плавки. Поясница будет открыта.

— Не будет.

Рубашка, до того откинутая на пол, была поднята. Габриэль отстранился от рук альфы и обернулся к тому лицом.

— Ты хочешь, чтобы видели эту надпись или нет?

— Чтобы видели, ее надо было делать выше, — пожал плечами Винсент.

— Что плохого смотреть на пояснице?

— Оно предполагает просмотр стратегически важного места, — вздохнул альфа.

— Ага, — Габриэль возвел глаза к потолку, прикидывая в голове, — не взирая на кольцо на безымянном, метки на шее, смысла самой надписи, и альфы, находящегося рядом и рычащего на всех, подобно сторожевому псу?

— Но смотреть-то я не смогу запретить в какой-то степени, если только глаза не вырву.

— Собственник ты мой, — закинул рубашку на плечо, Габриэль прижался к груди альфы, обнимая за талию. — Когда уже перестанешь ревновать меня ко всему?

— Никогда, — Винсент обнял в ответ, — вдруг решат увести тебя у меня.

— Я никому, кроме тебя, не нужен.

— Опять ты за старое? — по-детски насупился альфа. — Ты очень красивый омега.

— Для тебя — да, — с прикрытыми глазами говорил Габриэль, балдея в любимых объятьях. И плевать на весь мир. — А для остальных я просто бета. Так что никто меня не уведет от тебя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство