Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Какой человек не любит сытно поесть, — поправил Габриэль, заглядывая на неплохую сумму. — И мы столько наели?

— Женщины и омеги-куклы, кто вечно следит за фигурой, — хохотнул Винсент, кинув несколько крупных купюр, не моргнув и глазом. Кто-то получит щедрые чаевые.

Официантка, заметив сумму, округлила глаза. Но на рабочем месте не показала шока сильнее. Такая щедрость, вопросов ноль. Пожелав хорошего дня, она забрала счет и быстро упорхнула.

— Все чаевые они делят на каждого работника смены, — пояснил Винсент, — повара тоже заслужили похвалы.

— Твоей щедрости я давно уже не удивляюсь.

— Я заработал пока все, что мне надо, перестану быть щедрым, когда родится малыш, буду тратить на него, — альфа помог омеге встать и надеть теплое пальто.

— Не перестарайся, папочка, — с улыбкой Габриэль ущипнул за бок, когда застегнул все пуговицы и завязал пояс.

— Имею полное право баловать своего ребенка.

========== Часть 70 ==========

Дорога домой проходила в молчании. После мерки никаких дел запланированных не было. Подготовка к свадьбе шла своим чередом, никаких спешек, но и проводить день в четырех стенах не сильно-то хотелось. Габриэль наблюдал за прохожими, мелькавшими мимо достопримечательностей, а в голове пусто. Только одна мысль: куда съездить? Думал-думал, пока не возникла идея.

— Хочу на колесо обозрения.

— Хорошо, — Винсент был готов выполнить любой каприз.

— Что, так просто? Даже не спросишь с чего вдруг?

— Не имею ничего против немного развлечься, — улыбнулся альфа, останавливаясь на светофоре.

— Ладно, — быстро отвязался Милтон. Если не против удовлетворять его желания — глупо лезть с лишними не нужными никому вопросами. Им еще повезло, что парк аттракционов был не так далеко. Да и колесо обозрения видать. Отсюда-то и появилась идея, стоило только один раз кинуть взгляд.

В самом парке оказалось не так много народу, альфа даже припарковаться мог нормально.

— Может, сходим в тир потом? Выиграем тебе игрушку.

— Посмотрим еще, кто кому игрушку выиграет.

Явный вызов принят. Габриэль выбрался из машины, хрустя костяшками пальцев. Пострелять — очень даже неплохая идея. После дня рождения еще не появлялось возможности вспомнить старые уроки.

— Чур я на дротики, — потер руки альфа, направляясь пока что в сторону колеса обозрения.

— Я лучше с пневматики по мишеням.

— Проблема там в чем, — Винсент обнял омегу, — дуло пистолетов несколько искривлено, поэтому в цель редко попадают

— Посмотрим.

Первым делом колесо. Устроившись в кабине, Габриэль с нетерпением ждал, когда же техника тронется с места.

— Сто лет уже не катался на нем.

— Я люблю кататься по ночам, — Винсент уставился с улыбкой в окно. — Город, как на ладони, и весь освещен фонарями, неоновыми вывесками.

— Значит сегодня ночью сюда вернемся, — Габриэль припал к стеклу по правой стороне. Так здорово было наблюдать, как они поднимаются все выше и выше.

— Марк с Дэнисом сюда пришли ночью, я потом целый день слушал про секс на колесе обозрения.

— Не понимаю, когда об этом рассказывают. Это же ненормально.

— Да в принципе не так уж и ненормально, — пожал плечами альфа. — Забавно порой послушать о любовных похождениях.

Омега дельно покривился. Не воспринимал и все тут. Он бы никогда не стал рассказывать о том, как с кем-то кувыркался.

— Не переживай, любовь моя, омег мы не трогаем, — альфа поцеловал любимого в щеку, — в основном свои ощущения от экспериментов. Делимся советами.

— Значит, и ты делишься впечатлениями с друзьями? — подозрительно сощурился.

— Иногда, — признался Винсент, — делился.

Воцарилось неловкое молчание. Габриэль несколько секунд сверлил взглядом, заставляя альфу чувствовать себя не в своей тарелке, пока не дал легкую пощечину.

— Ух, — Винсент потер щеку, — про тебя я делился только, когда ты меня отшивал. Дальше просто рассказывал куда ездили и чем занимались.

Габриэль отвернулся и слушал в пол уха.

— Сейчас у нас всех одна тема для разговора — беременность Дэниса.

— Кстати о беременности, — наконец услышал Габриэль, оборачиваясь. — Френис ведь скоро должна родить, так?

— В конце января ставят срок, — кивнул с улыбкой Винсент.

— Уже совсем скоро.

Френсис успела за время вынести мозг. Как уже Габриэль и упоминал, если раньше к нему относились просто с настороженностью, то приняв в семью, открылись ужасающие стороны… Но несмотря на это, омега стал считать их семьей. И конечно же он ждал рождения малыша с нетерпением. Пол ребенка уже утвердили — будет девочка.

— Нашего малыша я ожидаю с большим трепетом.

— Для начала выполни свой супружеский долг, — усмехнулся омега, вновь обращая взгляд на улицу. За разговорами он и не заметил, как они поднялись на самый верх.

— А у меня есть выбор?

— Так сказано, словно тебя насильно заставляют.

— Конечно, — закивал альфа, — а ты не видишь, что я оттягиваю? — изобразил ужас на лице.

— Значит, все твои слова ложь?

— Я тебе никогда не лгал.

— Не оправдывайся. Иначе бы ты не тянул так долго.

— Зато я вижу, как ты жаждешь за меня выйти, — Винсент протянул руки, устраивая их на талии омеги, а подбородок на плече, — а то ведь трясся от страха. Я тебя подогреваю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство