Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Сиэль, — прикрыв один глаз, ответил Габриэль. Этим и стало ясно, что с ним случилось. Недоволен малыш, вот и пнул родителя. Но вроде бы быстро успокоился. Отложив гитару, омега погладил по животу.

— Решил проучить хулигана-папу, — вздохнул с облегчением альфа, положив свою ладонь рядом с ладонью омеги. Малыш откликнулся на двойную ласку родителей. Только пинок уже был послабее.

— Ну хватит, милый, я больше не буду петь, — с улыбкой просил Габриэль, совсем не радуясь пинкам, после первого сильного. Но кто бы послушал. Под ладонью альфы малыш пнул еще раз.

— Не будет, — подтвердил с улыбкой альфа, не отнимая руки, но ребенок пинаться перестал.

— Значит, папу слушаем, а меня нет, да? — склонил голову, обращаясь непосредственно к малышу, но в ответ тишина.

— Потому что папа-альфа всегда успокаивает скальпель в попе папы-омеги, который любит выкинуть что-нибудь странное, — тихо рассмеялся Винсент, нежно коснувшись щечки супруга поцелуем.

— Я так старался, разучивал аккорды, все пальцы болят от струн, — взгляд брошен на гитару. — Только вот слова пришлось изменить. Сиэль не дал допеть последний куплет.

— Значит, — Винсент прижал голову омеги к груди, — малыш решил дослушать ее в другой раз.

— Угу, — с обидой в голосе согласился Габриэль. Рука потянулась к рядом стоящему блюдцу с печеньем (которого уже почти не осталось).

— Только вот, — Винсент заставил омегу прилечь на диван, — скажи мне, почему ты решил приехать сейчас. Я ведь не разрешал тебе садиться за руль, чтобы исключить лишний стресс.

— А я и не сидел за рулем. Даже если бы захотел, не смог. Ты же запер гараж. Меня Джесси довез, — Габриэль прервался на секунду, откусывая половину печеньки. — Я хотел спеть тебе серенаду.

— В рабочее время? — немного скептически поинтересовался альфа. — А дома спеть? В тишине и спокойствии?

— Настрой уже не тот будет. На руку сыграл эффект неожиданности, — слово «эффект», из-за не прожеванного печенья вышло не очень. — Как работа?

— Точно, работа, — Винсент пошел поднимать документы, что уронил. — Вполне неплохо. На собрании слушал отчеты о делах фабрики. Будем расширять ассортимент до детской мебели.

Габриэль забрал гитару и стал перебирать аккорды. Обещал малышу, что не будет петь, но насчет игры дело не заходило. Хотя так хотелось что-нибудь вставить.

Пока в голову не пришла идея спеть колыбельную:

— Тили-тили-бом

Закрой глаза скорее,

Кто-то ходит за окном,

И стучится в двери.

— Не пугай ребенка, — покачал головой альфа, не отрываясь от документов, — лучше сыграл бы ему на фортепьяно дома.

— Cыграю когда-нибудь, — дал неопределенный ответ омега и тут же сфальшивил с аккордом. — Вот же… Пальцы так быстро начинают болеть после зажатия струн. То ли дело гладкие клавиши. Самый большой страх — это потянуть связки на руке.

— Дело времени.

Винсент встал за омегу и сходу зажал аккорд. Тому осталось только провести по струнам. Звучный минорный аккорд. Минор всегда звучит красивее мажора.

— Ты сам подбирал аккорды? — Винсент улыбнулся. — Просто есть ряды похожих аккордов, когда пальцы проще переставлять, — что альфа и продемонстрировал, переставив ту же комбинацию пальцев на другой лад.

Не нужно было дергать рукой, все рядом и действительно удобнее. Габриэль запомнил, когда супруг повторил ряд и попробовал повторить.

— Так, — первый аккорд, — звучит, — второй аккорд, — приятнее, — третий аккорд, — намного.

За попытку вновь запеть малыш вновь зашевелился. На сей раз не пинал, будто бы просто устраивался поудобнее.

— Ну что ты? — Габриэль прервался в игре, вновь поглаживая по животу.

— Пинается? — альфа присел рядом, с интересом оглядывая супруга.

— Скорее устраивается поудобнее, — со смешком озвучил свои мысли омега.

— Попробуй напеть что-нибудь еще, — предложил Винсент, забирая гитару. Сыграет он.

Особых слов не нужно, Габриэль решил просто промычать вертящийся в голове мотив одной песни. Винсент сумел подстроится и наигрывать простыми аккордами. И на этом моменте их прервал пришедший Марк.

— Опа, — усмехнулся тот, быстро скрывая удивление, — беременные атакуют уже на работе.

— Не очень культурное приветствие, — Винсент закатил глаза. Только Марк мог обломать такую романтику. — У тебя что-то стряслось?

— На пару слов, босс. Есть пару вопросов, — на этом Марк ушел, но перед тем как закрыть за собой дверь, подмигнул омеге в знак приветствия.

— Кабинет в твоем распоряжении, — Винсент отставил гитару и поцеловал младшего мужа, — секретарша тоже, — тихо ухмыльнувшись, альфа покинул кабинет.

Целый кабинет в его распоряжении, значит… Можно пошариться. Милый ведь ничего не будет прятать, ведь так?

Мысленно настроив себя на позитивную волну, Габриэль начал свой осмотр с рабочего стола. Ничего интересного в выдвижных ящичках помимо канцелярий, каких-то документов, обычных чистых листов. На самом столе тоже мало разнообразия. Пару фигурок, часы, опять же бумаги, фоторамка. Остальной осмотр тоже не принес плодов. Ничего интересного. Тогда уж Габриэль достал парочку чистых листов, взял карандаш и стал творить от нечего делать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство