Строптивый омега (СИ)

— Я долгое время тебя ненавидел. Тебя и отца. Я не понимал, почему должен выживать в приюте, где нет места спокойной жизни и постоянно нужно искать свое место, чтобы не стать изгоем. Почему я не могу быть, как другие нормальные счастливые дети, в кругу семьи. И ждал вас. В каждом взрослом человеке, что приходил к нам, видел свое спасение. Месяц за месяцем. Год за годом. В конце концов я покинул стены приюта после совершеннолетия. Я не знаю, как повернулась бы моя жизнь и кем бы я стал без друзей и своего мужа. Они поставили меня на ноги, изменили мою жизнь. Я, возможно, никогда бы и забеременеть не смог, если бы не повстречал Винсента. У меня был большой шанс стать бесплодным. И я поклялся, что если у меня появится ребенок, то никогда не отдам его. Не поступлю так же, как со мной. Но как выяснилось… меня не бросали, — Габриэль сжал ладонь чуть сильнее. — Я могу обвинить тебя, папа, лишь в том, что ты не думал головой, забеременев так рано, когда организм омеги только начинает перестраиваться.

Элиот сидел, не шелохнувшись. На глаза навернулись слезы. Он не верил, что когда-нибудь вообще увидит своего ребенка, а тут… Мужчина не выдержал. Подорвавшись с места, он обнял Габриэля, разревевшись у него на плече.

— Прости, — прошептал он. — Я не хотел, чтобы ты испытывал подобное.

Габриэль не стал отталкивать, только немного отстранился, переживая за свою кроху. Родительские объятья отличаются от дружеских и объятий любимого человека. Они такие же тёплые, в них чувствуешь себя под защитой, но есть одно отличие — только рядом с тем, кто подарил тебе жизнь, ты чувствуешь себя ребёнком. Не важно сколько тебе лет, неважно что ты мог обогнать в росте, ты ребёнок. И всегда в глазах родителей им будешь.

Осторожно обняв в ответ, Габриэль сам не сдержал слез. Он так долго об этом мечтал, и уже не надеялся на чудо. Жизнь и без этого подарила собственную семью. И все же…

— Даже мне, альфе, сейчас разреветься захотелось, — вздохнул Винсент, нарушив такую идиллию.

Габриэль слепо нашарил руку супруга и сжал в своей. Но вскоре Элиот сам отстранился.

— Я в растерянности, — слабо улыбнулся мужчина, — мне кажется, что все это сон.

— Если бы Винсент не стал копаться в моём прошлом, мы возможно и не встретились бы никогда, — Габриэль обернулся к любимому, с благодарностью и безграничной нежностью смотря ему в глаза.

— А вчера он был готов меня прибить, — немного пожаловался альфа с довольной улыбкой чеширского кота.

— Я хоть один косой взгляд в тебя кинул?

— Ты со мной не разговаривал.

— Это не правда, — отрицал в свою защиту Габриэль, возвращаясь к чаепитию. Очень вкусный в этом кафе делали чай, и особенно десерты. Но отпить один глоточек не позволил проснувшейся малыш. — Вот же будущий футболист.

— А кто у вас будет? — улыбнулся Элиот, заинтересованно поглядывая на пузико сына.

— Омежка, — голос смягчился и Габриэль любовно погладил себя по животу. — Сиэль.

— Ты тоже очень много пинался, — вспоминал Элиот.

— А мое имя и фамилия, — Габриэль поднял взгляд на родителя. — Ты мне дал или поменяли?

— Милтон, — Элиот улыбнулся, — моя фамилия. Габриэль — имя моего дедушки.

— Это хорошо, — в ответ слабо улыбнулся омега. Для него было важно услышать, что имя было дано родителем.

— Я даже и не надеялся, что тебе это имя сохранят.

— Сохранение фамилии в нашем случае более невероятная вещь. Они ещё живы? Твои родители?

— Мы не общаемся с того случая, — нахмурился Элиот.

— А что насчет твоей семьи? Винсент рассказал мне о твоем муже и сыне. Они знают, зачем ты уехал сюда?

— Знают, — вздохнул Элиот, — мы больше друзья. Его истинный умер. Несчастный случай.

Неприятная вещь. Габриэль невольно скривился, и так сильно захотелось опять взять мужа за руку, что он немедля это сделал. Да и будь его воля, вообще бы к нему на колени перебрался, тогда бы его крепко обняли.

— Мы учились вместе с Дином, — улыбнулся такой нежности Элиот. — Неплохо сдружились. Он женился, потом стал вдовцом с маленьким сыном на руках. Я старался помогать, когда была возможность, так и сошлись.

— А почему не пытался забеременеть вновь?

— Я не сумел сохранить одного ребенка, не был уверен, что смогу дать что-то второму, — понурил голову мужчина.

— Обстоятельства ведь изменились, — улыбнулся Габриэль. — Возможно, тебе стало бы легче, не мучило бы так сильно чувство вины, если бы появился второй ребенок. Ему бы ты отдал свою любовь. Ту, что не получил я.

— Мне ужасно стыдно перед тобой, — вдохнул Элиот. — Я ведь всегда был для тебя тем, кто бросил.

— Главное, что сейчас я узнал правду. Не сказать, что мне стало легче. Такую судьбу, как у тебя, я никому бы не пожелал. Мне жаль, что все так сложилось.

— Кто знает. Может, оно и к лучшему. У тебя замечательный супруг. Скоро будет ребенок.

— Да, — сжал ладонь альфы сильнее, — ради него я прошёл бы свой ад ещё раз. И нужно отдать должность его настойчивости. Правда, милый?

— Ага, — Винсент поцеловал ладошку супруга. — Габриэль и подарки мои не принимал, и на свидания не хотел ходить. Если бы не его друг из приюта, он и не признался кому-то что я его пара.