Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977

Так или иначе, мы официально обращаемся к Студии и к Вам, Энн Юрьевич, в частности, с просьбой перенести срок предоставления первого варианта сценария «Отель „У погибшего альпиниста“» на 1 февраля 1977 года.

С уважением,

А. Стругацкий

Б. Стругацкий

П. Н. Рукопись «За миллиард лет до конца света» высылаю. Пожалуйста, не выпускайте ее из поля своего зрения.

Из архива. Письмо от АНС в «Таллинфильм»

Дорогой и уважаемый Григорий Ермович!

Вероятно, после нашего разговора по телефону письмо это огорчит и разочарует Вас, но подобные срывы случаются и не с такими, как мы.

Приступил я после болезни к работе над превращением черновика в первый вариант и с ужасом увидел, что никуда всё написанное не годится. Нет основной идеи, о которой мы говорили, не найдены и нужные интонации. Много лишнего и нет необходимого. Короче, получилась жалкая инсценировка, а никак не настоящий новый сценарий.

И я взял на себя смелость, не посоветовавшись с Вами, обратиться на «Таллинфильм» с письмом, в котором прошу продлить срок предоставления сценария до 1 февраля будущего года.

Ей-богу, так получится лучше. Если пролонгацию разрешат, будет сценарий, который удовлетворяет хотя бы авторов. Не разрешат — что ж, предоставим в обусловленный срок вариант, который заведомо не удовлетворит никого.

Просим Вас присоединиться к нашей просьбе и поддержать ее перед Энном Юрьевичем.

Сердечный привет Вашей супруге.

Ваш [подпись]

На следующий день АН отвечает на вопросы ВААПа.

Из архива. Письмо от АНа в ВААП

Уважаемый тов. Харуто!

По Вашему запросу имею сообщить следующее.

19 ноября мною была получена телеграмма от главного редактора изд-ва «Молодая Гвардия» Синельникова. Содержание телеграммы: «По вопросу вашего сборника прошу быть издательстве 22 ноября с г от 14–00 до 16 часов комната 511 = Главный редактор Синельников».

22 ноября в 14.30 я явился в кабинет Синельникова. Наученный горьким опытом переговоров с нынешними работниками издательства «Молодая Гвардия» с глазу на глаз, я пригласил в свидетели предстоящего разговора профессора Шилейко А. В., заведующего кафедрой электроники МИИТа. Синельников против присутствия Шилейко не возражал. Со стороны издательства при переговорах присутствовал один из заместителей Синельникова (дама, фамилии я не запомнил) и, несколько позже, зав. редакции фантастики и приключений Медведев.

Разговор начался с того, что Синельников сообщил мне, что более препятствий к опубликованию повести «Пикник на обочине» не имеется, и зачитал письмо к нему, Синельникову (как я понял), из отдела агитации и пропаганды ЦК ВЛКСМ, содержание которого сводилось к тому, что этот отдел не возражает против опубликования повести «Пикник на обочине» после очищения текста повести от вульгаризмов и жаргонизмов. Письмо это было датировано 6 октября с. г.

Далее последовала деликатная перепалка. Синельников предлагал, чтобы мы, авторы, сами отыскали и устранили упомянутые вульгаризмы и жаргонизмы, я же, ссылаясь на то, что этим делом мы, авторы, занимались по замечаниям редакции уже дважды за прошедшие годы, приняв более сотни таких замечаний, предлагал дать новые конкретные замечания самой редакции. Исходил я при этом из допущения, что отдел агитации и пропаганды ничего конкретного в виду не имел, а основывался лишь на самых общих обвинениях в наш адрес со стороны редакции в ее переписке с отделом агитации и пропаганды, имевшей место в предшествующие месяцы в результате наших обращений в высшие инстанции.

В конце концов Синельников согласился со мной и поручил Медведеву как можно скорее дать нам список конкретных замечаний. Кроме того, Синельников зачитал подготовленный Медведевым список других замечаний, по большей части совершенно незначительных (впрочем, с некоторыми из них не согласился и он сам).

На этом дискуссионная часть беседы закончилась, и была достигнута следующая договоренность: я на следующий же день возвращаю рукопись в редакцию; редакция подготавливает свои замечания и возвращает мне рукопись для их отработки; я в кратчайшие сроки учитываю эти замечания и возвращаю рукопись в редакцию, которая и сдает ее сразу же в производство. На этом мы расстались.

На следующий день, 23 ноября утром, я отослал рукопись с дочерью к Синельникову. Синельников рукопись принял и дал расписку.

С тех пор никаких известий из издательства я не получал.

Следует, однако, иметь в виду такое обстоятельство.