Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977

И. СМИРНОВ, «ТАЙНА ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ», 36 стр.

Предлагаемый рассказ относится к довольно редкому жанру фантастического детектива. Поскольку речь идет о фантастике, в рассказе все обстоит более или менее благополучно. Можно только посоветовать автору остановиться все-таки на втором варианте концовки: люди НЕ оказываются искусственно созданными саморазвивающимися киберсистемами. Во-первых, такой вариант менее банален, а во-вторых, в этом случае автор смог бы перенести действие на Землю, что, в свою очередь, упростило бы антураж и сделало повествование более естественным.

Гораздо хуже обстоит дело с детективной линией. Невозможно перечислить все натяжки и попросту ляпсусы, которые допускает следователь волею автора. Перечислим только некоторые недоуменные вопросы, возникающие при чтении.

1. Почему большинство допросов следователь проводит по видеофону?

2. Почему при первом допросе д-pa Роса (стр. 12–16) следователь почти не расспрашивает его о таинственной пещере? Что это за пещера? Где она находится? Что в ней? Это же естественнейшие вопросы, возникающие в первую очередь у читателя! Почему следователь не отправляется немедленно, дабы лично обследовать эту пещеру? Ведь ясно же, что именно там — узел всех загадок.

3. Стр. 20–22. Допрос солдат. Откуда солдаты узнали о существовании пещеры? Кто, собственно, мог им сказать, что «взорвана была пещера»? Вообще зачем понадобились автору ТРОЕ солдат, если все время дает показания только один из них, а остальным «нечего добавить к сказанному»?

4. Стр. 23. Появляется некто «дежурный у печи». У какой печи? Кто он вообще такой? О каком снимке «странного металла» идет речь? Почему «дежурный у печи» должен делать какие-то снимки да еще пересылать их следователю? Опять же почему следователь сидит, как прикованный, в своем кабинете и не выезжает на место происшествия — делать снимки и пр.?

5. Стр. 25. Нашлась драгоценная для следствия пропавшая кассета. И вновь следователь просит «прислать ее с надежным человеком». Воистину он, видимо, дал себе слово не двигаться с места, этот странный следователь. Он предпочитает, очевидно, еще разок рискнуть кассетой.

И т. д. И т. п. Странное, совершенно непрофессиональное поведение; странные алогичные вопросы. Следователь и следствие совершенно не удались автору. Нам кажется, что рассказ нельзя будет считать законченным до тех пор, пока автор не приведет в порядок эти 15–20 страниц. Печатать рассказ в его нынешнем виде невозможно: он смешон.

<…>

АЛЕКСАНДР ЩЕРБАКОВ, «РАБОЧИЙ ДЕНЬ», 17 стр.

«ЗМИЙ», 91 стр.

Что было бы, если бы удалось найти способ аккумулировать, материализовать тот клокочущий поток творческой энергии, который невидимо и неслышимо сотрясает Вселенную, бурля в мозгу (в душе? в сердце?) творца, в воображении своем создающего и сокрушающего целые миры? Буйный вихрь той энергии, что творит великие полотна и неумирающие книги? Какое удивительное и чудодейственное вещество оказалось бы тогда возможным собрать в пробирку? Панацею? Философский камень? Сгусток невероятного горючего для вечного двигателя? В своем маленьком, изящном и точном рассказе «Рабочий день» А. Щербаков «реализует» эту фантастическую идею. Рассказ без сомнения является одним из лучших в сборнике. Есть в нем что-то от счастливых и буйных детских грез — не снов, а именно грез наяву, когда мальчишка, отражая злобный натиск озверелых фашистских орд, самозабвенно и яростно рубит деревянной саблей заросли крапивы и лопуха. Рассказ хорош по самому серьезному счету, он безусловно должен быть опубликован. Единственное наше замечание сводится к следующему: автору надо было бы дать более четкое объяснение, что именно происходит в лаборатории (стр. 7). Собственно, автор рассказал о «производственном процессе» не так уж плохо, но, на наш взгляд, от читателя все-таки требуется несколько чрезмерное усилие, чтобы разобраться, понять — читатель либо застревает в этом месте, либо проскакивает его сходу, не разобравшись, а потом ему уже трудновато понять, что такое терфакт и откуда он взялся.