Струна истории

Вы заметили, что я не употребляю слово «арабы». Оно в V веке было еще никому не известно, и самим арабам в том числе. Здесь жили самые разные племена. Они были связаны с ландшафтами с глубокой древности. Жителей Аравийского полуострова называли измаиляне. Потому что, согласно первоисточнику, Книге Бытия, Авраам, не имевший законных детей от своей жены Сары, употребил для этой цели свою наложницу Агарь. Но когда у Сары родился свой ребенок, она потребовала, чтобы Агарь и ее сына Измаила — Авраам выгнал.[455] Этот «сукин сын» выгнал свою любимую женщину с сыном-первенцем в пустыню, где они должны были погибнуть. Но Измаил нашел воду и остался жив. Вот этих людей и называли в древности измаиляне. Себя они и не считали единым этносом.

Аравийский полуостров делится на пустынную часть (там травка растет только отдельными кустиками) — каменистая Аравия — это горная страна, где довольно много воды, где очень удобно ходить караванам. Караванный путь идет до Йемена — это «Счастливая Аравия». Это тропический уголок, где растет все что угодно. Жители каменистой Аравии, жители побережья Индийского океана, которое называлось Гадрамаут — «место смерти», но там жить можно (в скалах есть источники воды и сделаны жилища ее обитателей). Оман — совершенно самостоятельная страна. Наконец, Бахрейн — страна, примыкающий к Персидскому заливу, ныне разбогатевшая за счет нефти, а раньше выбрасывавшая «волны» завоевателей. Халдеи, которые освободили Вавилон от Ассирии, — выходцы из Бахрейна. Все они были непохожи друг на друга. Даже бедуины Центральной Аравии носили отдельные племенные названия: кильбиты, кайситы и др.

То есть единого этноса не было. Чему соответствует такое положение?

(Л. Н. Гумилев обращается к графику «Изменение пассионарного напряжения этнической системы». — Прим. ред.) Оно соответствует вот этой нижней части графика, низкой пассионарности, которая лежит на уровне гомеостаза. Лично — они были энергичные, честные, порядочные. Сказать, что у них были войны? — Да, были. Но из-за чего?

Святая война, которая продолжалась 40 лет, была из-за… верблюдицы. Произошла таким образом.

Один очень почтенный араб шел по своим владениям и видел, что жаворонок свил гнездо и сидит на яйцах. Ему это так показалось приятно, и он сказал: «Сиди, милая птица, на моей земле. Тебя никто не тронет».

Пошел как-то проверить и наткнулся на след верблюдицы. Она шла и наступила на гнездо, яйца все раздавила. Он решил, что должен отомстить, ведь он пообещал жаворонку защиту. Нашел верблюдицу по следу. Она оказалась гостьей из другого племени.

Некто Джеса должен был защищать своего хозяина и верблюдицу. Почтенный араб говорит: «Я проткну вымя твоей верблюдице».

«Ну, что ты! Она ведь не виновата, она нечаянно, она не видела».

Потом они долго ругались. Женщины подошли и «подогрели». (Бабы и настрополили их!) И тогда этот почтенный араб Кайс проткнул стрелой верблюдице вымя. Человек, который принимал в гостях хозяина верблюдицы, должен был как-то прореагировать, — ведь его гость обижен. И тогда он напал на этого Кайса и проткнул его копьем. Убийцу связали и решили отдать родственникам убитого для совершения кровной мести. Но все старейшины племени сказали: «Нет! Не надо было убивать. Но он наш человек, и мы будем его защищать».

Война тянулась около 40 лет. Сказать, что было много убитых? — Нет! Потому что никто особенно не лез под стрелу. Кто зазевается, того убьют. Никаких сражений, операций не было. Потом решили помириться. Сорок лет прошло — сколько можно!

Вот вам, пожалуйста, тот низший уровень, на котором живет народ, лишенный пассионарного напряжения.

Но не все были такие. Немножко позже, лет через десять — двенадцать после войн из-за верблюдицы, у арабов появились — поэты.[456]

Поэты — народ довольно редкий. Плохо сочинять стихи может каждый. А таких, которые могут писать хорошо, — очень мало. Это требует колоссального напряжения, потому что талант — это пассионарность на индивидуальном уровне. В стихах потребность была. Когда арабы ездили на верблюдах, нужно было бормотать ритмично, чтобы не растрясло. У нас в России пять размеров: ямб, хорей, дактиль, анапест, амфибрахий. Нам довольно. А у арабов — двадцать семь. Переводить арабские стихи очень трудно. Араб едет по пустыне и бормочет — своё: «Я ви-и-жу не-е-бо, я-я е-ду на ве-е-рб-л-ю-ю-де…»

Такая поэзия имела сугубо транспортное значение.