Струной натянутая нить, что крепче стали и легче звездной пыли (СИ)

Расстроенный, но не потерявший надежды переломить ситуацию в свою пользу, Ник покорно уселся за рабочий стол. Если вам дали лимоны – сделайте из них лимонад. Поэтому Беркхард с головой погрузился в изучение всех дел, что вел в забытый год и, одновременно, занялся поисками новой квартиры. Его зарплата детектива позволяла продолжать снимать тот дом, в котором он жил сейчас, но Ник не видел смысла. Слишком велик для одного, дороговат, к тому же, это дурацкое сочувствие окружающих, которое ему абсолютно ни к чему. Как гора с плеч.

С Джульеттой тоже было сложно. Фотографии, знакомые, вещи – все буквально кричало о прошедших вместе годах. Счастливых годах. Что могло пойти настолько не так, что он ее не помнил? И ладно бы, если просто не помнил! Есть такая штука, как память тела. Инстинкты. Привычка. Рефлексы. По идее, даже просто целуя ее, он должен был что-то испытывать. Черт возьми! Мисс Сильвертон – очень красивая девушка, и хотя бы это должно было вызывать определенные чувства! Однако… пара осторожных поцелуев показала, что чувств она вызывает в нем примерно столько же, сколько пластиковая кукла. Ноль. Ни восхищения, ни желания, ни возбуждения… Даже обыкновенного приятия, как просто красивая девушка. После второго такого опыта Ник стал держаться с ней дружелюбно, но на расстоянии. Случайный человек в его жизни, который по воле случая знает о нем чуть больше, чем другие и он сам.

Сама Джульетта приняла эти перемены со странной покорностью. Ее решение подтвердилось, да еще так, как не всякому врагу пожелаешь. Поэтому они сейчас сосуществовали с Ником в одном доме, старательно не пересекаясь – благо, две комнаты и разные ванные это спокойно позволяли. Одновременно, оба искали себе жилье, а Джульетта – еще и работу. Слишком тяжело ей было оставаться в этом городе, и поэтому она приняла решение уехать, начать все с чистого листа там, где ей ничего не будет напоминать о прошлом. Уже открывший было рот Ник закрыл его, так ничего и не сказав. Учитывая все то, что ему рассказали, и что он не помнил, – для его бывшей девушки это будет самым лучшим решением.

Его напарник рядом, он коп, вооружен и сможет защитить себя в случае нужды. Их капитан – тот еще танк, который простым наскоком не взять. Розали защитит Монро, и вряд ли найдутся дураки, готовые лезть на Потрошителя. И только Джульетта остается без защиты. Так что, так будет лучше для всех.

***

Приводя в порядок документацию и одновременно вынося мозг своим нытьем напарнику, Ник уныло дожидался, когда же его допустят к оперативной работе. Видя, как зашиваются остальные детективы, он только что зубами не скрипел от ярости, но приходилось терпеть.

Впрочем, даже в этом периоде бездействия оказались свои маленькие радости. Не выезжая по бесконечным вызовам, Ник мог наблюдать своего капитана не на бегу, не озабоченного очередным делом, спокойного и сосредоточенного. А еще – как смотрят на него особы женского пола, начиная с пятнадцати и заканчивая девяносто. Может, и больше, но миссис Транк, требующей найти того несчастного, что украл две бутылки молока из ее холодильника, было именно столько. И не только женский пол – при более пристальном внимании оказалось, что на Ренарда заглядываются и некоторые мужчины. Удивленный этим открытием, Ник попытался посмотреть на своего начальника непредвзятым взглядом.

Ну… высокий. Самый высокий в их отделе. Есть еще Фальконе из патрульных, но тот весит как два капитана, счастливо женат уже двадцать лет, и вообще – ему через четыре года на пенсию. Породистое лицо, поставленный голос, вечная вежливость, даже когда он делает разносы нерадивым подчиненным. В любом из костюмов, в которых капитан приходит на работу, можно хоть сейчас идти на прием – шитые на заказ, они сидят безукоризненно, как вторая кожа. То же кольцо, которое сам Ник никогда бы не надел: как бы он не примерял на себя в уме подобное украшение, представлялось только строгое обручальное. Но никак не что-то из той серии, что так органично смотрелось на руке капитана! Он бы выглядел не только глупо, но и смешно. А вот капитану шло. Манеры, которые больше подошли бы какому-нибудь принцу крови…

Итоги наблюдений в течение нескольких дней принесли неожиданные плоды с далеко вытекающими последствиями – однажды утром Ник проснулся, выгибаясь под тяжелым телом, вдавливающим его в постель, и пачкая постельное белье как подросток. Тяжело дыша, он несколько минут хлопал ресницами, глядя ошалелым взглядом в потолок. Он ясно сознавал: кто он, где он и что в постели сейчас один. А вот тело это понимать отказывалось: пекло губы от жадных поцелуев; саднило горло от сорванных стонов; горело тело, все еще чувствующее на себе бесцеремонные руки, которые оставляли после себя следы похожие на клеймо, вплавленное в саму его суть.