Струной натянутая нить, что крепче стали и легче звездной пыли (СИ)

- Без обид, парни, но пока это все не вовремя, - Беркхард уставился на свои руки, пытаясь подобрать слова. Сложно быть Гриммом и полицейским одновременно. Вот как им сказать, что нет никаких причин переживать за его жизнь? Ведьма, устроившая ему такую подлянку – обезврежена, а убийца Кимуры никогда не тронет его и пальцем. – Опять лезть в те дебри, которые привели меня к сегодняшнему моменту, не имея ни малейшего понятия, как я вообще в них залез – это самоубийство. Я подожду, пока память даст мне хоть какой-то намек. Тем более, что я сейчас просто физически не имею права на лишние телодвижения.

- Это почему? – Хэнк нахмурился. В словах напарника был резон, но при этом чуялся какой-то подвох. – Тебе же дали допуск, что с ним не так?

- Хэнк, ты что, забыл? – с недоумением глянул на него Ник. – Я работаю только потому, что за меня лично поручился капитан. Ошибусь я – полетят головы обоих.

- Ты сказал, что капитан выбил для тебя допуск. Но при этом ни слова не сказал, на каких условия он это сделал, - медленно протянул Гриффин, ошеломленно глядя на Ника.

Ответом послужили только опять склоненная голова и плотно сжатые губы. Переглянувшись поверх головы Беркхарда, Хэнк и Ву дружно глянули на кабинет Ренарда. Нет, все знали, что перед вышестоящим начальством капитан защитит каждого из них, устроив личную головомойку потом, в своем кабинете. Но чтобы ТАК рисковать? Это было… неожиданно.

Шагнув в сторону, Ву четко развернулся на пятках своих ботинок и ушел за очередной порцией документов. На его лице не отражались те мысли, что терзали сейчас его голову. Хотя он бы удивился, узнав, как похожи они на мысли напарника Беркхарда: «Что связывает капитана и Ника помимо работы?» Впрочем, они все были профессионалами, поэтому один промолчал, а второй не стал задумываться о том, почему у Ника стало так много трупов за спиной, почему капитан стал в последний год очень часто вызывать Беркхарда в свой кабинет без напарника, почему от него стали шарахаться люди, и чего так боятся некоторые подозреваемые? Боятся так, что готовы не только из штанов от страха выпрыгнуть, но и сдать все и вся, только бы тот поскорее оставил их в покое. При этом Ник не делал ни одного угрожающего движения или жеста, только смотрел.

Стоя в туалете и умываясь ледяной водой, Гриффин уставился в глаза своего зеркального двойника. Не обращая внимания на струйки воды, стекающие с волос по лицу, Хэнк пытался найти в собственных глазах ответ на вопрос: «Что теперь делать?» Оставить все, как есть? Остановить? Тогда как? Попытаться поговорить? О чем, если Ник ничего не помнит? Последняя мысль потянула за собой сомнения, прокатившиеся битым стеклом по пищеводу: а точно ли не помнит?! Долгие, как сама вечность секунды, оборвались решением не открывать те двери своего подсознания, что прячут самых страшных демонов. Ник. Просто. Ничего. Не помнит. Он не притворяется, просто, так сложились обстоятельства. Не стоит искать то, чего нет, а принять нынешние обстоятельства. Плеснув себе водой в лицо еще пару раз, Гриффин вытерся бумажными полотенцами и решительно покинул уборную. Беркхард – напарник. А напарникам не стреляют в спину.

***

Показывая бумаги по последнему делу, Ник совершенно неосознанно прикасается кончиками пальцев к плечу Ренарда. Это движение настолько естественное, что только спустя несколько секунд до Хэнка доходит, что он вообще видит. Учитывая, насколько рьяно их капитан соблюдает свое личное пространство, это, по меньшей мере, странно. Но еще удивительнее, что капитан никак не реагирует на такую вольность. Вместо этого он касается уже своими пальцами руки Беркхарда, лежащей на его столе, привлекая внимание к какому-то факту. В этих касаниях нет даже намека на какие-то неуставные отношения, но Хэнка почему-то кидает в такой жар, что румянец виден даже на его темной коже. Гриффин больше не может игнорировать то, что так настойчиво бросается ему в глаза: у Джульетты БЫЛА причина уйти. Возможно, Ник сам не отдает себе в том отчета, но вот со стороны…

Подозрения Гриффина подтвердились, когда их вызвали в порт. Еще на подходе к контейнерам у него появилось огромное желание заткнуть свой нос, развернуться и уйти, чтобы не видеть того, что их ждет. Запах крови и выпущенных внутренностей висел в воздухе, как шлейф от дорогих духов – такой же тяжелый и густой. Картинка запаху соответствовала: лужи крови, оторванные конечности, выпущенные внутренности и кровавый рисунок косы на стене. При более близком рассмотрении оказалось, что раны нанесены скорее всего не человеком: рваные укусы и следы когтей говорили о том, что в металлическом ящике люди оказались заперты с каким-то крупным хищником. Но разве такое возможно? Как можно не заметить животное, способное разорвать человека за один прием!