Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Но совершенно очевидно, что в то время, когда страна буквально бурлила от деятельности огромного количества оппозиционных правительству групп, стремящихся организоваться в партии, столь приверженный политике человек, как Струве, не мог не тяготиться тем, что его жизнь ограничена рамками исключительно научной и редакторской работы. Вынужденное условиями ссылки бездействие раздражало его, и он начал мечтать о том, чтобы уехать за границу Петрункевич, который в то время также жил в Твери под полицейским надзором, позже вспоминал, что Струве говорил ему о том, что намерен покинуть Россию и готов, в случае необходимости, сделать это нелегальным способом[651].

Прежде всего он хотел издавать журнал типа проектировавшегося в свое время Современного обозрения; ему было все равно, какое название будет иметь это издание, главное, чтобы с его страниц зазвучал заглушаемый правительством голос совести страны, как это в свое время было с Колоколом Герцена и Свободным словом Драгоманова. Позднее, когда он осуществил этот проект, то открыто сравнивал свою литературную деятельность с деятельностью этих двух своих предшественников: «Продолжать [дело] Герцена и Драгоманова не значит просто повторять их идеи. Это значит питать и распространять тот широкий, не скованный никакими доктринами и в то же время твердый дух борьбы за всестороннюю свободу личности и общества, который все время, как огонь неугасимый, поддерживали эти два деятеля свободного русского слова»[652].

Пока Струве вынашивал эти планы, конституционалисты «Беседы» решили издавать за границей периодический орган своей партии[653]. В качестве наиболее подходящих кандидатов на пост главного редактора были названы Милюков и Струве; обе кандидатуры были подробно обсуждены. Казалось бы, наиболее подходящей из них был Милюков: он был старше (ему было 42 года, а Струве — 31), имел репутацию оппозиционера, не связанного с радикальными организациями; кроме того, обладая, как и Струве, широчайшим кругозором, он не отличался столь характерным для последнего интеллектуальным эксцентризмом. (О Милюкове говорили, что он в одиночку способен сформировать номер газеты, начиная с политических новостей на первой странице и кончая шахматным разделом на последней.) Однако Милюков только что вернулся из Болгарии, где провел несколько лет в добровольном изгнании после того, как лишился своего поста в Московском университете. Казалось немилосердным просить его о повторной эмиграции, притом что на этот раз она могла оказаться вечной. Кроме того, в качестве действующего политика Милюков мог быть гораздо более полезным в России, чем за ее пределами. В конце концов, Милюков и конституционалисты «Беседы» согласились на том, что пока Милюков останется там, где он в то время находился, то есть в Финляндии, и будет ожидать развития событий[654].

Что же касается Струве, то относительно него у конституционалистов подобных сомнений не возникало, поскольку они считали его политической однодневкой. Однако здесь возникали сомнения иного рода. Его яркие, пронизанные либеральным духом статьи произвели на либералов весьма благоприятное впечатление, особенно это относилось к предисловию к меморандуму Витте и эссе «Право и права»[655]. Однако, несмотря на то, что его приверженность идеям либерализма не вызывала сомнений, его политическая позиция казалось неопределенной. Всем была известна его склонность к непредсказуемым сменам интеллектуальной позиции и решительность в отстаивании своего права делать это в любое время исходя исключительно из собственного желания. Кроме того, его недавняя и широко известная дружба с социал-демократами тоже отнюдь не говорила в его пользу, поскольку это обстоятельство могло оттолкнуть от конституционалистов часть консервативно настроенных земцев. Поэтому конституционалисты, отказавшись от кандидатуры Милюкова, достаточно долго колебались в отношении кандидатуры Струве[656]. Петрункевич, часто встречавшийся со Струве в Твери и державший его в курсе всего, что происходило в конституционалистском лагере, в своих мемуарах писал, что даже не счел нужным проинформировать Струве о том, что конституционалисты решили организовать эмигрантское издание[657].