Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Изложив свою точку зрения на производство, в четвертой части книги Струве обратился к проблеме распределения. Русские социалисты, считал он, всегда гораздо большее внимание уделяли проблеме распределения, чем производства, поскольку в первую очередь думали о том, как обеспечить справедливое перераспределение уже существующего общественного богатства, нежели о том, каким образом это богатство приумножить. Маркс занял принципиально противоположную позицию. Он понимал, что социальный прогресс возможен только как следствие экономического прогресса, а последний требует в отношении производительности труда скачкообразного роста такой интенсивности, что обеспечить его способна только капиталистическая рационализация экономики. Это положение Маркса согласуется со взглядами экономистов более позднего времени. Струве цитирует Брентано и Шульце-Геверница, чтобы показать, что богатство, создаваемое капиталистическим способом производства, повсюду ведет к коренному улучшению положения рабочего класса, правда, при этом он выражает сомнение по поводу их оптимистических уверений в том, что повышение производительности автоматически ведет к улучшениям в социальной сфере. (В этом вопросе он ссылается на работы Брентано и его школы как «на отражение Маркса в буржуазной экономической литературе»[208] — в своей рецензии на «Критические заметки» Ленин повернет эту фразу против Струве.) Повышение производительности труда, согласно Струве, является необходимым, но недостаточным условием для социальной реформы — этими словами он выступает за необходимость политических действий. Положительные следствия высокой производительности труда возникают не благодаря доброй воле капиталистов или мнимой «гармонии» классовых интересов, а исключительно благодаря потребностям самого капиталистического способа производства. Обращаясь к американскому опыту выплачивания высокой заработной платы, он пишет: «Массовое производство вынуждено искать опоры в массовом потреблении; экономический прогресс требует социальной реформы»[209]. Более того, те общественные и экономические отношения, в которые вовлекает массы капиталистическое производство, неизмеримо сложнее тех, которые превалируют в условиях более примитивного экономического порядка. По сравнению с западными рабочими, которым так любят сочувствовать «народники», большинство русских ведут «стихийное и бессознательное» существование. Струве приходит к выводу:

«Распределение, являясь тесно связанным с производством и зависимым от него, может прогрессировать в направлении большего равенства и большей полноты удовлетворения человеческих потребностей, только опираясь на рациональное производство. Развитие товарного производства, вытекая из роста человеческих потребностей, есть необходимое условие дальнейшего экономического и общекультурного прогресса; только товарное производство создает настоящее общественное или народное хозяйство; оно повышает производительность труда и поднимает ее на такую ступень, достижение которой немыслимо при натуральном хозяйстве. Капитализм, являясь вершиной товарного производства, обобществляет не только производство, но и производителя; он делает и человека настоящим социальным существом, связывая индивидуальное существование тысячью нитей со всем общественным организмом»[210].