Сцены из провинциальной жизни

Он писал о мужчинах, и о женщинах тоже писал. Например — это может вас заинтересовать, — есть книга под названием «Враг», в которой героиня, потерпев кораблекрушение, проводит год на острове у побережья Бразилии. В окончательном варианте она англичанка, но в первом наброске он сделал ее бразильянкой.

А что за женщина эта его бразильянка?

Что я могу вам сказать? У нее много хороших качеств. Она привлекательна, находчива, у нее стальная воля. Она рыщет по всему миру в поисках своей юной дочери, которая пропала. В этом суть романа: ее поиски дочери, которые затмевают все другие проблемы. Мне она кажется восхитительной героиней. Если бы я был прототипом такого персонажа, то гордился бы.

Я прочту эту книгу и буду судить сама. Как, вы сказали, она называется?

«Враг». Она была переведена на португальский, но сейчас все книги, вероятно, распроданы. Могу прислать вам экземпляр на английском, если хотите.

Да, пришлите. Я давно не читала на английском, но мне интересно, в каком виде вывел меня этот человек из дерева.

(Смех.)

Интервью взято в Сан-Паулу, Бразилия, в декабре 2007 года.

Мартин

В одной из поздних записных книжек Кутзее рассказывает о своей первой встрече с вами в тот день 1972 года, когда вы оба проходили собеседование, чтобы получить должность в Кейптаунском университете. Это рассказ длиной всего в несколько страниц, я прочту его вам, если хотите. Подозреваю, что он должен был войти в третью книгу мемуаров — ту, которая так и не увидела свет. Как вы убедитесь, он придерживается той же условности, что и в «Детстве» и «Юности», где рассказчик обозначен как «он», а не «я».

Вот что он пишет.

«Перед собеседованием он подстригся. Подровнял бороду. Надел пиджак и галстук. Если он и не выглядит как степенный человек, то хотя бы больше не напоминает дикаря.

В приемной два других претендента на эту должность. Стоят рядом у окна, выходящего в сад, тихо беседуя. По-видимому, они знают друг друга или, по крайней мере, уже познакомились».

Вы не помните, кто был этим третьим?

Он был из Стелленбосского университета, но я не помню его имя.

И дальше: «Это британский образ действий: бросить соперников в яму и наблюдать, что будет. Ему придется снова привыкать к британскому образу действий, во всей его жестокости. Британия — тесный, до отказа набитый корабль. Человек человеку волк. Волки рычат и щелкают зубами друг на друга, и каждый охраняет свою маленькую территорию. В сравнении с этим американский образ действий кажется пристойным, даже мягким. Но ведь в Америке больше места, легче быть вежливым.

Может быть, Кейптаун и не Британия, и его с каждым днем все дальше относит от Британии, однако здесь цепляются за все, что осталось от британского стиля. Без этой спасительной связи чем бы был Кейптаун? Маленькой лестничной площадкой на пути в никуда.