Сцены из провинциальной жизни

Ведутся какие-то переговоры по телефону — он не знает, о чем, но из-за этого у него неспокойно на душе. Ему не нравится довольная, загадочная улыбка матери, улыбка, означающая, что она опять вмешивалась в его дела.

Это последние дни перед их отъездом из Вустера, а также лучшие дни учебного года в школе, когда закончились экзамены и ничего не нужно делать — только помогать учителю заполнять журнал с оценками.

Мистер Гауз зачитывает список оценок, мальчики складывают их, предмет за предметом, потом вычисляют проценты, спеша первыми поднять руку. Игра заключается в том, чтобы угадать, какие оценки кому принадлежат. Обычно он может узнать свои: у него получается в сумме девяносто и сто по арифметике и семьдесят по истории и географии.

У него неважно обстоит дело с историей и географией, потому что он терпеть не может зубрить. Он так это ненавидит, что откладывает до последнего подготовку к экзаменам по истории и географии, до самой ночи перед экзаменом или даже до утра в день экзамена. Он ненавидит сам вид учебника истории в твердой обложке шоколадного цвета, с длинными скучными списками причин разных событий (причины Наполеоновских войн, причины Великого Трека). Авторы учебника — Тальяард и Схуман. Он представляет себе Тальяарда худым и сухим, Схумана — полным и лысеющим, в очках, Тальяард и Схуман сидят за столом друг напротив друга в комнате в Паарле и пишут злобные страницы, передавая их друг другу. Он не понимает, с какой стати им было писать свой учебник по-английски — разве что они хотели унизить английских детей и преподать им урок.

С географией дела обстоят не лучше: перечни городов, перечни рек, перечни продукции, выпускаемой в разных странах. Когда его спрашивают названия продукции какой-нибудь страны, он всегда заканчивает свой список «кожей» и «шкурами» и надеется, что не ошибся. Он не знает, чем отличается кожа от шкуры, да и никто не знает.

Что касается остальных экзаменов, то он не так уж стремится к ним, но, когда приходит время, с удовольствием идет на эти экзамены. Он отличается на экзаменах, не будь экзаменов, на которых он может отличиться, в нем не было бы ничего особенного. Экзамены вызывают у него пьянящее чувство, дрожь волнения, и он пишет уверенно и быстро. Само по себе такое состояние ему не нравится, но осознание волнения действует успокаивающе.

Иногда, потерев камень о камень, он может вызвать это состояние, этот запах, этот вкус: порох, железо, жар, биение крови в венах.

Тайна, стоящая за телефонным звонком и загадочной улыбкой матери, раскрывается во время перемены в середине утра, когда мистер Гауз просит его задержаться. У мистера Гауза тоже какой-то неестественный вид, и он не доверяет его дружелюбию.

Мистер Гауз говорит, чтобы он пришел к нему домой на чай. Он молча кивает и запоминает адрес.

Ему не особенно хочется идти. Не то чтобы ему не нравился мистер Гауз, и если он не доверяет ему, как доверял миссис Сандерсон в четвертом классе, то лишь потому, что мистер Гауз мужчина, его первый учитель-мужчина, а он опасается того, что исходит от мужчин: они нетерпеливы, с трудом подавляют грубость и, похоже, получают удовольствие от жестокости. Он не знает, как себя вести с мистером Гаузом и с мужчинами вообще: не оказывать сопротивления и добиваться их расположения или же отгородиться от них барьером высокомерия? С женщинами проще, потому что они добрее. Но мистер Гауз — этого он не может отрицать — очень приятный человек. Он прекрасно владеет английским и, по-видимому, не имеет зуба на англичан или на мальчиков из семей африканеров, которые подражают англичанам. Во время одного из его многочисленных пропусков школьных занятий мистер Гауз разобрал с классом, что такое дополнение. А у него с этим дополнением возникли трудности. Если дополнение бессмысленно, как идиомы, почему же остальные мальчики легко с ним справляются? Но остальные — ну или большинство — постигли, что такое дополнение. Неизбежно напрашивается вывод: мистер Гауз знает об английской грамматике что-то такое, что неизвестно ему.

Мистер Гауз использует розгу не меньше других учителей, однако предпочитает другое наказание, когда класс расшумится: он приказывает положить ручки, закрыть учебники, заложить руки за голову, закрыть глаза и сидеть тихо, как мыши.

В комнате воцаряется мертвая тишина, слышны только шаги мистера Гауза, расхаживающего взад и вперед по рядам. С эвкалиптов во дворе долетает безмятежное воркование голубей. Это наказание он мог бы выдерживать вечно с полным хладнокровием: голуби, тихое дыхание мальчиков вокруг.