Сцены из римской жизни времен императора Клавдия (СИ)

рога на диво были, хороши рога -

украшенный женою он красив и толст

нес груз любви, а нынче всё меняется,

он, может, сбросит шлем ветвистый, блещущий,

а может на двоих делить подельникам,

здесь породненным общею супругою

придётся ношу.

Клавдий.

Что болтаешь?

Предводитель.

Утречком,

лишь только Феб взошел, был Мессалиною

обет любви и нерушимой верности

Силану дан, мальчишке никудышному.

Теперь верна обоим. Будет крепче сеть

вдвойне священных клятв троими даденных.

Клавдий.

А что жрецы?

Предводитель.

Да что с них взять, поморщившись,

благословили дивный упряг тройственный

за лишних сто сестерциев.

Клавдий.

Не мало ли.

Предводитель не особенно стараясь прятать лукавую ухмылку посматривает на Клавдия, но тот абсолютно невозмутим.

Клавдий (продолжает).

А что же император? Приглашен сюда?

Что думает? Как смотрит? Что готовит он?

Предводитель.

Давно как в полудреме славный Клавдий наш,

не различает ничего вокруг себя

творящегося - так и сгинет, - сонного

зарежут - пусть пока блудит, куражится,

играет Мессалина, но закончатся

по утру игры, протрезвеет - дальше что

ей делать, не простят такого, выбор прост

погибнуть с новым мужем или старого

избыть - не остановиться - взяла разбег,

цель и спасенье - власть ей.

Клавдий.

Планы хищные

у ней всегда - до дела не дойдут никак,

и нынче ничего не будет, Клавдия

она не тронет, он же... он не станет мстить,

не бойся - успокоятся, и далее

нам жить как жили мирно.

Предводитель.

Время Клавдия

так бедно на события, что свару мы

ждем с интересом. Тихий ход истории

наскучил нам, на волю сильно хочется,

пожить, побаловаться - для богатого

спокойствие приятно, нужно, дорого,

а что оно для бедного - расстройство и...

Калигула нам ближе, чем сегодняшние.

Предводитель и Клавдий смотрят друг на друга долго и внимательно, но ни тот, ни этот не желают сбросить маски и поговорить откровенно. Они правы - лучше притворяться.

Предводитель.

Ну что ты остаешься?

Клавдий.

Остаюсь

ты спрашивал, я наш или не наш,

не зная, что ответить, я смолчал,

а вот сейчас я понимаю - наш.

Предводитель.

А с чьей ты стороны - от жениха?

Клавдий.

Я от невесты.

Предводитель.

Ладно, отдыхай,

ешь-пей, а мне пора, чтоб подготовить

торжественные гимны.

К ним подходят остальные прислужники. Они выстраиваются в виде хора и начинают. Поют плохо, но с душой.

1-ое хоровое действо.

Строфа 1.

Смерть успокоилась,

казни отменены,

ни безумия больше

и не большой войны,

лишь на границах

победоносный флот,

власть расширяя Рима,

пустынной водой идет.

Антистрофа 1.

Время затихло,

история истекла

связно рассказана,

будто такой была,

жизнь хороша,

не опасна и не трудна,

жизнь это время,

отнятое у сна.

Строфа 2.

Притопывал, старался

сапожок, сапожок,

отстукивал по камню

каблучок, каблучок,

поцокивал вертлявый

язычок, язычок.

Хо-ро-шо.

Антистрофа 2.

Сносился, прохудился

сапожок, сапожок,

о камушек стесался

каблучок, каблучок,

Щелк - прикусил вертлявый

язычок, язычок.

Хо-ро-шо.

Строфа 3.

Спокойные настали времена,

страх отступил, надеяться никто

не смел, не мог - исход благополучный

почти что чудо. Поживем пока,

богов благодаря, раз волей вышней

отпущены на волю, спасены.

Антистрофа 3.

Такое время. Тишь, да гладь, да гниль

запродана, сторгована страна,

оподлилась - гори оно огнем,

спокойствие такое, сплоховали -

предатели - нас бросили здесь жить

отняв оружье, кровь захолодив.

ЭПОД.

Эх-ма, было б денег тьма,

купил бы себе усадебку,

честным пирком, да за свадебку,

а без денег - тоска -а-а-а,

тощища,

скучно, трезво проходит день,

дела выгодного нигде

не сыщешь,

Смех один - базарная толкотня,

всё сторговано, запродано, а с меня

нало-о-о-ги,

я гражданства римского гражданин,

а достатка, достоинства - смех один,

что в тоге...

Чем бы таким кровь разогнать - раз можно пожить еще -

кого зажать, прижать, кого пощекотать ножом,

тёмно нам ночкой, так город себе зажжом,

денег добыть тем более хорошо,

с рыжьем, брат,

всюду пустят, раззудись плечо, размахнись рука,

как начнем гулять из кабака и до следующего кабака,

жизнь, которая пьяна, сыта и легка

живьем брать.

Ох, каков, растаков наш римский, смешной народ,

то сидел посиживал сиднем год,

то теперь - вольность.

Не дрожи толстяк,

раз - ножом пустяк,

умирать-то придется и так и так

больно.

Предводитель.