Сцены из жизни богемы

– Ясное дело, мне остается попросту удрать отсюда, погода прекрасная, и мой друг случай, быть может, уже прогуливается на солнышке. Ему поневоле придется позаботиться обо мне, пока я не придумаю, как расплатиться с господином Бернаром.

Шонар набил глубокие как пропасть карманы пальто всем, что они могли вместить, собрал узелок белья и покинул свое обиталище, не забыв обратиться к нему с кратким прощальным словом.

Но стоило Шонару выйти во двор, как швейцар, по-видимому карауливший его, сразу же его остановил.

– Послушайте, господин Шонар,– воскликнул он, преграждая ему дорогу.– Неужто вы забыли? Нынче восьмое число!

– Восемь! Цифра роковая!

Как ее мне избежать? -

промурлыкал Шонар.– Я только об этом и думаю.

– Вы малость замешкались с переселением,– продолжал швейцар.– Сейчас половина двенадцатого, а новый жилец, которому сдали вашу комнату, может прибыть с минуты на минуту. Вам надо бы поторопиться.

– В таком случае пропустите меня,– ответил Шонар,– я иду за фургоном.

– Так, так. Но прежде чем съехать с квартиры, надобно выполнить небольшую формальность. Мне приказано не выпускать вас, покамест вы не уплатите за три пропущенных срока. Вы, конечно, при деньгах?

– Ну разумеется,– ответил Шонар, делая шаг вперед.

– В таком случае,– продолжал швейцар,– зайдите ко мне в швейцарскую, я выдам вам расписку.

– Я ее возьму на обратном пути.

– А почему не сейчас? – настойчиво спросил швейцар.

– Я иду к меняле… У меня нет мелочи.

– Вот оно что!– тот с тревогой.– Вы идете за мелкими деньгами? В таком случае позвольте вам услужить и взять узелок, что у вас под мышкой. Он вас обременит.

– Господин швейцар, вы, кажется, мне не верите? – с достоинством возразил Шонар.– Неужели вы думаете, что в этом свертке я уношу свою мебель?

– Простите, сударь, так мне велено,– сказал швейцар, несколько понизив тон.– Господин Бернар наказал мне не давать вам вынести ни единого волоска, покуда вы с ним не рассчитаетесь.

– Ну посмотрите,– сказал Шонар, развязывая сверток,– тут нет никаких волос, тут сорочки, которые я несу к прачке. Она живет около менялы, в нескольких шагах отсюда.

– Тогда другое дело,– пробурчал швейцар, увидав содержимое узелка.– Простите за нескромность, господин Шонар, нельзя ли узнать ваш новый адрес?

– Я поселился на улице Риволи,– холодно ответил художник, одной ногой он уже ступил на тротуар и тут же пустился наутек.

– На улице Риволи! – шептал швейцар, прочищая пальцем нос.– Странно, что ему сдали комнату на улице Риволи, даже не справившись у нас. Очень даже странно! Но как бы то ни было, мебель ему не унести, покуда он не рассчитается. Только бы новый жилец не заявился как раз в то время, когда господин Шонар станет переезжать. На лестнице поднимется галдеж. Вот так штука! – вдруг воскликнул швейцар, высунувшись в форточку.– Так оно и есть! Новый жилец!

В вестибюле появился молодой человек в белой шляпе времен Людовика XIII, за ним следовал носильщик с какими-то не слишком тяжелыми пожитками.

– Скажите, моя квартира освободилась? – молодой человек у швейцара, который поспешил ему навстречу.

– Нет еще, сударь, но вот-вот освободится. Господин, который там жил, пошел за фургоном, чтобы увезти свои вещи. А покамест, сударь, вы можете поставить мебель во дворе.

– Боюсь, как бы не пошел дождь,– ответил молодой человек, спокойно покусывая букетик фиалок, который он держал в зубах.– Мебель может попортиться. Носильщик! – обратился он к человеку, стоявшему за его спиной с ворохом каких-то предметов не вполне понятного назначения.– Сложите все это в передней, вернитесь на мою прежнюю квартиру и доставьте сюда остальную ценную мебель и предметы искусства.

Носильщик прислонил к стене несколько рам, обтянутых холстом, высотой в шесть-семь футов, рамы эти, в данный момент сложенные гармошкой, по-видимому, можно было при желании раздвинуть.

– Смотрите-ка! – сказал молодой человек, обращаясь к носильщику и указывая на одну из рам, где светилась дырочка в холсте.– Какая досада! Вы повредили мое венецианское зеркало! Когда понесете остальные вещи, будьте поосторожнее. Особенно берегите библиотеку.

– О каком это венецианском зеркале он толкует? – с тревогой промолвил швейцар, вертевшийся возле рам, приставленных к стене.– Никакого зеркала не вижу. Верно, пошутил. Тут просто ширма. Посмотрим, что принесут во вторую носку.

– Когда же ваш жилец освободит комнату? Уже половина первого, я хотел бы устроиться,– сказал молодой человек.

– Вряд ли он теперь задержится,– отвечал швейцар.– Да беда не велика, раз вашей мебели еще нет,– добавил он многозначительно.

Не успел молодой человек ответить, как во дворе показался рассыльный драгун.

– Здесь живет господин Бернар? – спросил он, вынимая конверт из огромной сумки, болтавшейся у него на бедре.

– Здесь,– ответил швейцар.

– Ему пакет,– сказал драгун.– Распишитесь.

Он подал швейцару рассыльную книгу, и тот пошел с ней к себе, чтобы расписаться.

– Простите, что я вас оставляю,– сказал он при этом молодому человеку, который нетерпеливо прохаживался по двору.– Письмо из министерства на имя моего хозяина, надо ему отнести.