Сцены из жизни богемы

– Это пустая отговорка.

– Ничего пустого в нашем мире нет, всё во всем: из ручейков образуются реки, из слогов образуется александрийский стих, а горы состоят из песчинок. Об этом говорится в «Мудрости народов», сейчас ее можно купить у букиниста.

– Значит, вы полагаете, что ваши друзья откажут мне в чести быть принятым в их кружок?

– Надо ждать,– бросил Коллин, никогда не упускавший случая повторить эту шутку.

– Кому дать? – Каролюс.

– Простите… это я так.– И Коллин продолжал: – Скажите, дорогой мой, на какой же борозде благородной духовной нивы вы изволите трудиться?

– Светочи мои – великие философы и несравненные писатели-классики. Творения их – моя пища. Эту страсть первым внушил мне «Телемак».

– «Телемака» у букинистов сколько угодно,– проронил Коллин.– Его всегда найдешь. Сам я купил по случаю экземпляр за пять су. Но я рад быть полезным и могу вам его уступить. Сочинение действительно превосходное и написано для того времени недурно.

– Да, сударь, возвышенная философия и божественная литература – вот мой идеал. Я понимаю так, что служение искусству – это священнодействие…

– Да, да, разумеется…– согласился Коллин.– На этот счет тоже есть песенка.

И он запел:

Мы все – жрецы искусства.

Есть смысл ему служить!

– Это, кажется, из «Роберта-Дьявола»,– добавил он.

– Так вот, поскольку занятие искусством – занятие в высшей степени возвышенное, то писатели должны…

– Простите, сударь,– прервал его Коллин, услыхав, пробили часы,– скоро рассвет, и я боюсь, как бы обо мне не стала беспокоиться одна особа, которая мне чрезвычайно дорога.

«Ведь я обещал ей вернуться… Сегодня ее день»,– добавил он уже про себя.

– И в самом деле, мы засиделись,– сказал Каролюс,– пойдемте.

– Вам далеко? – осведомился Коллин.

– На улицу Руаяль-Сент-Оноре, дом десять.

Коллину когда-то случалось бывать в этом доме, и он вспомнил, что это роскошный особняк.

– Я поговорю о вас с друзьями,– обещал он Каролюсу на прощанье,– не сомневайтесь, я приложу все силы, чтобы склонить их на вашу сторону… Но позвольте дать вам один совет.

– Прошу вас.

– Будьте предупредительны и ласковы с барышнями Мими, Мюзеттой и Феми, эти особы имеют большое влияние на моих друзей, и если они соответствующим образом нажмут на своих возлюбленных – вам легче будет добиться согласия Марселя, Шонара и Родольфа.

– Постараюсь, – сказал Каролюс.

На другой день Коллин вновь очутился в богемном фаланстере, настал час завтрака, и завтрак явился в положенный час. Три парочки уже сидели за столом, где были поданы артишоки с перцем, и молодые люди предавались неистовой оргии.

– Да,– сказал Коллин,– здесь любят полакомиться, но так продолжаться долго не может. Я являюсь к вам,– пояснил он затем,– в качестве посланца того великодушного смертного, который был с нами вчера в кафе.

– Неужели он уже требует деньги, которые ссудил нам?– Марсель.

– Какая гадость, вот уж не ожидала! У него такой приличный вид! – воскликнула мадемуазель Мими.

– Не о том речь,– ответил Коллин,– молодой человек хочет войти в нашу компанию, хочет приобрести акции нашего товарищества и, разумеется, получать некоторый дивиденд.

Друзья вскинули головы и переглянулись.

– Вот! – закончил Коллин.– Теперь давайте обсудим этот вопрос.

– А каково общественное положение твоего протеже? – поинтересовался Родольф.

– Он вовсе не мой протеже,– поправил Коллин.– Вчера вечером, когда мы расставались, вы попросили меня проследить, где он живет, он, со своей стороны, предложил мне проводить его. Все шло отлично. Итак, я пошел вместе с ним, чуть ли не до утра он расточал мне всевозможные знаки внимания и угощал превосходными винами, тем не менее я сохранил полную независимость.

– Это похвально, – вставил Шонар.

– Перечисли наиболее яркие черты его характера,– попросил Марсель.

– Духовное величие, суровый образ жизни – до того, что он боится заглянуть в винный погребок. Бакалавр-филолог, воплощенное простодушие, играет на контрабасе, время от времени разменивает пятифранковую монету.

– Превосходно,– Шонар.

– Чего же он хочет?

– Я уже сказал – тщеславие его безгранично, он мечтает быть с нами на «ты».

– Другими словами, собирается нас эксплуатировать,– заметил Марсель.– Хочет хвастаться нашей дружбой.

– Каким искусством он занимается?– Родольф.

– Да,– подхватил Марсель,– на чем он играет?

– Каким искусством? На чем играет?– Коллин.– Он сочетает философию с литературой.

– А каковы его познания в философии?

– Он занимается весьма устарелой философией. Искусство он считает священнодействием.

– Священнодействием? – ужаснулся Родольф.

– Так он говорит.

– А в литературе что его привлекает?

– «Телемак».

– Прекрасно,– вставил Шонар, обсасывая щетинку артишока.

– Что же тут прекрасного, болван?– его Марсель.– Не вздумай повторить это на улице.

Шонар обиделся и с досады исподтишка стукнул коленом Феми за то, что она совершила набег на его тарелку.

– Все же неясно – каково его положение в свете, чем он зарабатывает?– Родольф.– Как его зовут, где он живет?