Сцены из жизни провинциала: Отрочество. Молодость. Летнее время

Потому я и спрашиваю: как мог этот ваш Кутзее быть великим человеком, если он и человеком-то не был? Это серьезный вопрос, я не шучу. Почему, как вы полагаете, я, женщина, не смогла ответить на его чувство? Почему я сделала все, чтобы держать дочь подальше от него, пока она была еще слишком юна и не обладала опытом, который направлял бы ее? Да потому, что от такого мужчины добра ждать не приходится. Любовь: как можно быть великим писателем, не зная ничего о любви? Думаете, я могу быть женщиной и не чуять нутром, каким любовником окажется мужчина? Так вот, говорю вам, когда мне приходила в голову мысль о – ну, вы понимаете? – о близости с этим мужчиной, меня холод пробирал до костей. Не знаю, был ли он когда-нибудь женат, но, если был, мне до жути жаль женщину, которая за него вышла.

Ну что же, час уже поздний, разговор у нас получился длинный, а мне и моей коллеге пора собираться в дорогу. Спасибо вам, синьора Насименто, за время, которое вы с такой щедростью нам уделили. Вы были очень любезны. Сеньора Гросс перенесет наш разговор на бумагу, переведет то, что говорил я, а затем я пришлю вам текст, чтобы вы просмотрели его и решили, не следует ли что-нибудь в нем изменить, убрать или добавить.

Понятно. Конечно, вы предлагаете это, чтобы я могла что-то изменить в вашей записи, прибавить что-то или выкинуть. Но многое ли я могу изменить? Могу я изменить бирку, которую ношу на шее и на которой написано, что я была одной из женщин Кутзее? Позволите вы мне снять ее? Позволите разорвать? Сомневаюсь. Потому что так я погублю вашу книгу, а этого вы не допустите.

Но ничего, я женщина терпеливая. Подожду вашей посылки, посмотрю, что она собой представляет. Как знать – а вдруг вы примете рассказанное мною всерьез? Ну а кроме того – признаюсь уж, – мне любопытно узнать, что рассказали вам другие женщины этого человека, другие женщины с бирками на шее, – может, и они обнаружили, что их любовник сделан из дерева. Потому что – знаете, как, по-моему, вам следует назвать вашу книгу? «Деревянный человек».

[Смех.]

Однако скажите, только серьезно, этот писатель, ничего не знавший о женщинах, он написал что-нибудь о них или ограничился только упертыми мужчинами вроде него самого? Я спрашиваю, потому что, как я уже говорила, книг его не читала.

Он писал и о мужчинах, и о женщинах. У него есть, например, книга – вас она может заинтересовать, – которая называется «Мистер Фо», ее героиня проводит после кораблекрушения год на необитаемом острове, расположенном неподалеку от побережья Бразилии. В окончательном варианте книги она стала англичанкой, но в первых черновиках Кутзее сделал ее – как это по-вашему? – Brasileira[150].

И что же за женщина эта его Brasileira?

Да как вам сказать? У нее масса достоинств. Привлекательная, находчивая, с железной волей. Она рыщет по свету в поисках своей исчезнувшей юной дочери. Это главная тема романа – поиски дочери, которые заслоняют собой все другие заботы героини. Мне она кажется женщиной замечательной. Если бы такого персонажа списали с меня, я бы возгордился.

Я непременно прочитаю этот роман. Как, вы говорите, он называется?

«Мистер Фо» – Ф-О. Его перевели на португальский, но, боюсь, тираж уже распродан. Если хотите, могу прислать вам английский оригинал.

Да, пришлите. Я давно уже не читала по-английски, но интересно же узнать, во что обратил меня деревянный человек.

[Смех.]

Интервью взято в Сан-Паулу, Бразилия, в декабре 2007 года

Мартин