Сцирша (СИ)

– Нет, мама. Я найду тебя. И они не пострадают. Всё будет… хорошо.

***

Вода закончилась. Кора с веточек дуба была снята. Сцирша больше не взбегала на дюны, Адриан поддерживал Властомила, чтобы тот не свалился в песок и его не потеряли. Снова.

Они не спорили. Не возмущались. Слишком устали. Каждый из них уже пытался вести их маленькую группу по звёздам, и каждый раз безуспешно. Они не ходили кругами. Просто всегда почему-то выбирали неправильную дорогу.

О таких случаях Сцирша не читала. Она знала, как укрыться от песчаной бури, что делать при встрече с ядовитой песчаной змеёй и можно ли есть чернотелок (нельзя), но что делать, если собственное ощущение времени и пространства подводит, она не имела ни малейшего понятия.

Солнце стояло высоко. Сцирша плелась, едва находя в себе силы везти за собой тележку. Она зарывалась в песок и то и дело останавливалась. Остановилась и ведьма, поняв, что не слышит за собой шагов.

Обернувшись, Сцирша впервые за долгое время почувствовала, как внутри неё всё холодеет. Адриан и Властомил лежали на песке, лицом вниз. Ведьма хотела сделать к ним шаг, но у неё получилось только упасть на колени.

Казалось, что ещё мгновение, и их тела вспыхнут. Чёрные кости расплавятся вместе с песком. Сцирша отвернулась, не желая видеть это снова.

На одной из дюн показалась дрожащая от горячего воздуха фигура. Ведьма прищурилась, но чётче фигура не стала. Она хотела было вскочить, замахать руками и запрыгать на месте, но у неё получилось только поднять одну руку. А потом всё вокруг погрузилось в ночь.

========== Глава 13. Ночь наступила ==========

Сначала появились звуки. Приглушённые голоса, неразделимые и монотонные, трепет ткани на ветру, шуршание песка под сапогами.

Голову что-то приподняло. На сухие губы легла влажная ткань. Сцирша вцепилась в неё и попыталась притянуть к себе руками, но поняла, что сил поднять руки у неё нет. Влага медленно попадала в иссушённую глотку, а затем – снова темнота. И так снова и снова. Звуки. Вода. Ночь. Звуки. Вода. Ночь.

Когда она прильнула к чаше с водой, у ведьмы получилось открыть глаза. Мутные фигуры и образы складывались в лица, кувшины, длинные палки, уходящие в черноту…

В следующий раз, очнувшись и попив, она медленно приподнялась, держа себя на локтях, и напрягла взгляд. Перед ней сидела, скрестив ноги, женщина с забранными в пучок волосами и в плотном плаще, закрывающем её от шеи до пят. В руках она держала глиняную чашечку, в которой отражался свет звёзд.

– Кто вы? – ведьма испугалась собственного голоса: хриплого и тихого.

– Странница.

Она выговорила это с явным трудом, и как-то странно произнесла несколько букв. Сцирша кивнула и потянулась к чашечке. Странница передала её ведьме, и та жадно выпила всю воду.

Лежак был мягким и пах верблюжьей шерстью. Ночной ветер шумел над шатром, вышитым месяцами и солнечными дисками, раскачивал тонкие опоры, играл на узких горлышках кувшинов, расставленных около ковров и подушек, перебирал кисточки навеса. Ещё несколько шатров стояли поодаль, и между ними мерцал костёр. Пахло углём и жареным мясом.

Сначала ведьме казалось, что она не может понять, что говорят люди у костра, потому что не до конца пришла в себя. И только когда она прислушалась, ей стало ясно, что не знает языка этих людей.

– Где мои спутники? – она огляделась.

– Красные волосы и белые волосы, – Странница кивнула и показала головой на ближайший шатёр, – там. Живые. Спят.

Ведьма попыталась встать. Странница взял её за руку, обхватила плечо и помогла подняться. Ноги почти не слушались, казались тряпичными. Даже в тусклом свете луны Сцирша отчётливо видела кончики своих пальцев, тёмные и сморщенные. Покачиваясь, ведьма и Странница побрели к костру.

Странница посадила её на сложенные друг на друга подушки, тонкие и почти такие же твёрдые, как песок. Сама уселась рядом, снова скрестив ноги, и заговорила с людьми. Сцирша щурилась, вглядываясь в лица у костра, высматривая их черты сквозь тонкие язычки пламени и колеблющийся жар. Напротив сидели мужчины с длинными бородами, в которых были видны тонкие косички, бусы и ленточки. Их головные уборы закрывали волосы, уши, шею, падали на плечи и спину. Рядом с ней сидели женщины с косами, свёрнутыми в пучок, обвешанные бусами, оловянными месяцами и солнцами, разглядывали ведьму, улыбались. Дети в длинных рубахах держались за спинами взрослых и смотрели то на мясо в котле, то на Сциршу.

Ведьма посмотрела на котёл – и рот тут же наполнился вязкой слюной, в носу застыл сладковатый аромат варёного мяса и тмина. Она услышала тихий женский смех рядом и в следующий момент обнаружила в своих руках тарелку с похлёбкой. Сцирша кивнула Страннице и принялась медленно пить бульон через край.

– Где мы? – спросила она, когда разговоры стихли, а её тарелка была пуста.

– В пустые Кошачий Коготь, – ей ответил широкоплечий мужчина в высокой чалме, украшенной блестящим камнем в виде половины лица луны и солнца, – в семи ночах от Нопаля, в шестнадцати от Карнассоса и в одной ночи от гор Булан.