Стуча в твоё сердце (СИ)

Откидываюсь на спинку сидения и прикрываю глаза, вспоминая строки из статьи, которую читала в интернете. В ней было сказано, что если приступ не питаться остановить, то сердце может не выдержать. Надеюсь так и будет! Просто нет у меня сил больше бороться. Бульдозер все мои силы закопал глубоко в землю. Теперь, я и вправду сдалась…

В ушах начинает звенеть. Через несколько мгновений звон перерастает в короткие гудки, а за гудками последовала и тишина…

Хочу открыть глаза, но веки слишком тяжёлые. Вдалеке слышу голоса. Моё тело словно пёрышко, лёгкое и пушистое. Той боли в груди, что была раньше нет… Она испарилась. Неужели я и в правду умерла?!

Если это так, то я наверное в раю. Не думаю, что в аду можно так хорошо себя чувствовать?! А это значит, что я не буду больше испытывать той душераздирающей боли в груди из-за предательства.

— Что с ней, доктор? — начинаю понимать голоса, что слышу.

— Девочка просто перенервничала, после капельницы ей полегчает. В течения месяца надо попить вот эти таблетки, и конечно не нервничать. — отвечает другой голос.

— Спасибо, мы всё сделаем по указаниям. Кирилл, проводи доктора. — не может быть?! Это голос моей мамы!

Собрав все силы распахиваю глаза, и поворачиваю голову в ту сторону, с которой слышала голоса. Но увидела только как закрывают двери и звук от прокручивания замка.

Так я не умерла?! Господи, почему? Почему я должна опять проходить через это???

Слёзы опять текут по щекам, и боль потихоньку нарастает в груди. Миша… Как он мог?! Почему и за что? Опять те самые вопросы и ни одного ответа…

Глава 11

Ляля

Не знаю сколько прошло времени з того дня, как я в плену у своей матери. Да и не хочу знать! Мне уже всё равно. Для меня сейчас есть только чёрное и белое. Все цвета во мне и для меня умерли. День сменяет ночь — ночь сменяет день. Вот таким я теперь вижу мир!

Меня поселили в маленькую комнатушку с гратами на окнах. Дверь постоянно закрывают на ключ. Из мебели есть только постель, тумбочка и стульчик. В углу санузел и душевая кабинка. Правда вода постоянно холодная. Стены белые, а на потолке висит лампочка без люстры.

За окном хорошо видно речку. А это значит, что меня далеко не увезли и я ещё в родном городе. За это время я не сказала ни единого слова. Да и никто со мной особо не разговаривал. Три раза в день мне приносят есть и пить. Хотя я ни разу к еде не прикасалась, только пью. Всё время просто смотрю в окно и вспоминаю самые лучшие моменты моей жизни, которая скоро закончится. Я не знаю, я так чувствую! Может потому что моя душа уже мертва…

Слышу шум и звук прокручивания ключа в дверях. Слышу тяжёлые шаги, двери закрываются… А я всё так же смотрю, как сумерки начинают сгущаться над водой и городом. Видно оживлённое движение на дороге, пробки. Люди спешат домой к своим родным и близким. Печально улыбаюсь при мысли о родных. Оказывается, у меня их никогда не было и семьи тоже. Только папа… мой бедный папа!

Боль — это всё, что живёт во мне последние дни. Просто душераздирающая боль за всё: за папу, за маму или мачеху. Это уже не важно. Но когда мои мысли возвращаются к Михаилу, я жалею только об одном. Что не пристрелила его! Даже Игорю я смерти не хотела. Да я за всю свою жизнь никому смерти не желала. А Гвоздю желаю за то, что он со мной сделал. За боль и отчаяние. Бессилие и вырванную душу. За то, что влюбилась в него и до сих пор люблю.

— Ты будешь есть или нет? — спрашивает охранник. Отрицательно машу головой. Делает ещё два шага и хватает меня за волосы. Оттягивает со всей силы назад.

— Пошла жрать сука, или я накормлю тебя свежим йогуртом. Никто не говорил, что тебя нельзя трогать. А я уже три дня как не трахал, так что лучше меня не зли и пошла жрать!!! — толкает, и я падаю на пол.

Поднимаю глаза и смотрю на урода. Худой, высокий, в чёрном спортивном костюме и туфлях. Капец, мы что вернулись в девяностые? Карие глаза, с хвостиком на голове и шрамом через всю левою щеку. Нос как картошка. В зубах спичка, которую он жуёт как жвачку, перекатывая с одного угла губ в другой. Жуть!

Я смотрю на это чудище, а вижу совсем другое — Мишу. Стоит и улыбается своей фирменной улыбкой, заставляя коленкам трястись только от черноты его глаз. Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Поднимаюсь на ноги и со всей силы даю пощёчину. Не понимая, что бью бандита. Слёзы снова как град сыпятся из глаз.

— Выметайся! Да чтоб ты сдох! Ненавижу тебя, ублюдок! — ору на всё горло. И переворачиваю еду на пол.

Начинаю переворачивать всё верх дном. Сначала тумбочку, потом и постель. Выкидываю одеяло, матрас, подушку. Всё время проклиная и желая смерти трактору.

— Ах ты сука! — бьёт меня по лицу с такой силой, что моя голова поворачивается в другую сторону. Падаю на пол. Щека начинает жечь, а голова кружиться. Но я поднимаюсь, несмотря на головокружения. Беру в руку стульчик и начинаю бить охранника. Он вылетает за дверь, опять прокручивая ключ в замке.

— Приедет Фикс, он с тобой быстро порядок сделает! — доносятся слова из-за двери.