Стуча в твоё сердце (СИ)

Затягивают в комнату, и бросают на пол как мешок. Поднимаю глаза и осматриваюсь. Комната довольно большая, похожа на кабинет. Стол, за которым сидит мама, или … даже не знаю как теперь мне её называть?! Два кресла для посетителей в одном углу сейф, в другом — шкаф с книгами. Стены полосатые, белые и синее вперемешку. Большая люстра, не современная, но красивая.

— Садись, — показывает на стульчик для посетителей. Поднимаюсь из пола и приседаю на краешек стула. На мать не смотрю, просто не могу! Мне уже больно. Хоть она ещё ничего не сказала.

— Твой дед, некий Греков Варфоломей Викторович. Вот за чьи грехи ты расплачиваешься, запомни! — говорит, но на меня не смотрит. Сжимает кулаки и отворачивается.

— Твоя мамаша, Варенька, его дочь. Она должна была сдохнуть в той аварии, но выжила. И тогда я решила взять в свои руки! — рассказывает так, словно сюжет книги пересказывает, которая ей не по душе. Кривит губами, временами бросая в меня колючими взглядами.

— Какая авария, расскажи мне всё с начала? Я ничего не знаю! — опускаю взгляд на свои дрожащее руки. Мне очень страшно и я хочу в объятья бульдозера… В объятья того мужчины, что просто взял и предал…

— Закрой рот, сука. Ты точно такая же как твоя мать. Всегда вставляете палки в колёса, когда я в шаге от победы! — опускаю голову вниз. Так хочется верить, что это сон и всё скоро закончится!

— Твой дед, — начинает говорить сквозь зубы, — он всё это начал. Ты думаешь, мне приятно с тобой тут возится? Но я должна, должна, я пообещала маме, что отомщу за нас! И я это сделаю любой ценой! Поняла? — орёт последние слово. Со рта прыскает слюна словно яд, а сама женщина бьёт кулаками по столе. Всё тело трясётся как при лихорадке. Она одержима местью и боюсь, что уже ничто её не остановит!

Поднимается на ноги, направляется к книжному шкафчику.

— Ты вообще не должна была родиться! — продолжает свой рассказ, убивая меня каждым словом. Когда-то я не понимала значения высказывания, что можно убить одним словом. Зато теперь я это ощущаю на собственной шкуре!

— Всё было продумано идеально, до мелочей. Но Грекова жена, в последний момент решила оставить свою маленькую дочь дома. Как там её звали? — достаёт со шкафа бутылку и стакан. Наливает до краешка бокала, и выпивает всё сразу.

— Мм, кажется Катерина, или Кира. Это не важно. Важно то, что сдохла только твоя бабушка. Хотя должна была и твоя мамочка. — Последние слово произносит и сплёвывает на землю.

Я сижу на стульчике, не шевелясь с закрытым ртом. С глаз не прекращают сыпаться слёзы. Мне хочется орать на весь мир от боли. Теперь я поняла, что с ней не договорится. Она меня живой не отпустит!

— После аварии моя мама сошла с ума. Несколько раз её забирали в больницу с нервным срывом. А после семи месяцев, проведённых в психбольнице, она скончалась от сердечного приступа. Мне тогда была пятнадцать. Незадолго до смерти мамы, я ей пообещала, что отомщу. Доведу до конца то, что не сумела сделать она, — ходит кругами по комнате, иногда подливая в бокал жидкость. Поднимаю глаза и смотрю на женщину, которая превратила мою жизнь в ад.

— А этот Грек уже умер? — легонько спрашиваю. Боюсь посмотреть ей в глаза. Не хочу спровоцировать. Я уже поняла, что её ничто не остановит! Сейчас главное дать ей понять, что я смирилась.

— Нет, живёт себе, процветает. Хотя в его ситуации невозможно процветать. Только горевать и надеется, что прежде чем он умрёт, он отыщет дочь! — она ещё жива?! Моя мать жива, и возможно ищет меня?!

— Тогда, если Грек жив, почему я должна расплачиваться за его грехи? Спроси с него! — я пошла самым лёгким путём. Понимаю, что это может не сработать, но я должна попытаться.

— Нет, так слишком просто. Пусть живёт подольше. Пусть мучается так, как мучились мы с мамой. А ты его кровь! Ты должна заплатить своей кровью! — орёт у меня возле уха. Делает шаг в сторону и становится ко мне лицом к лицу.

— У такого скота, как Грек, не должно быть наследников! — чеканит каждое слово. В глазах уже триумф победы.

— Знаешь, ты права. Он тоже сдохнет вместе со своей внучкой и дочкой в один день. В день когда эпоха Грека закончится!!! — начинает смеяться, стиснув рукой бокал. Потом резко бросает его в стену и ловит меня за горло.

— Но прежде я воссоединю семью, — сжимает всё сильнее, перекрывая мне кислород и я начинаю хватать воздух ртом.

— Твоя мамаша должна увидеть в последний раз своё отродье! — отпускает мою шею, и уходит прочь.

Я жадно глотаю воздух, придерживая шею одной рукой. После прикосновений женщины, моя кожа горит и на ощупь как пластмасса.

Она меня никогда не отпустит! И остановится только тогда, когда сделает задуманное! Она живёт местью и питается болью, что причиняет нашей семье. Даже если я сбегу, она будет идти по стопах до тех пор, пока я не сдамся или же умру. Только мне от этого ни капельки не легче. У меня только один выход, убить её. А этого сделать я не смогу!!!