Стуча в твоё сердце (СИ)

— Убирайся! — ору и плачу. Подойдя ближе к двери, прислоняюсь спиной, и стекаю вниз, присаживаясь на пол. Реву, громко не сдерживая чувства, которые рвутся наружу. Я просто уже не могу терпеть эту боль в груди. Даже боль физическую не чувствую.

Немного успокоившись, поднимаюсь с пола и ложусь на перевернутый матрас. Прямо по средине комнаты, на полу. Ложусь и смотрю как по деревянным доскам растекается мой ужин. И незаметно для себя засыпаю…

Просыпаюсь, когда за окном уже темно. Встаю и иду в душ. Хочу смыть с себя всю грязь и прикосновение бульдозера. Теперь я знаю точно что такое любовь! Нет, не взаимная любовь.

Вхожу в ванную и смотрю на своё лицо. Одна щека опухла и синяя, под глазами синяки и лицо выглядит очень худым. Кто эта девушка в зеркале? Я себя не узнаю!

Снимаю с себя всю одежду и захожу в душ. Холодный, как всегда, но мне всё равно. Стою под струями воды и дышу. Голова пустая и начинает болеть. Эмма всегда говорила, что в душе думается лучше. Интересно, как она там? Бедняжка, наверное переживает. А ей же нельзя, она беременна…

Распахиваю глаза, да так быстро, что в них потемнело. Прикрываю рот ладошкой и вою как волк. Мы тоже не предохранялись! А если я тоже беременна?

Быстро вытираюсь и одеваюсь, не прекращая реветь. Бегу к двери и начинаю орать и стучать со всей силы.

— Чего орёшь, ночь на дворе? — отвечает кто-то из-за двери.

— Я хочу поговорить с мамой! — говорю всхлипывая.

— Нет её, уехала, будет завтра. Ещё что-то?

— Я голодная, принесите мне еды! — ору тоном начальника и бью ладоней по двери.

Минут двадцать спустя мне приносят поднос с едой, и бросают на пол, прямо у двери. Быстро закрывают двери с другой стороны… Словно я зараженная и со мной нельзя контактировать. Придурки!

— Ну что ж, посмотрим, что тут у нас? — говорю сама з собой. Подхожу ближе и тяжко вздыхаю. Они издеваются?!

На подносе чай и одна булочка. Да я сейчас готова слона съесть, а они мне булочку?! Но с другой стороны это хорошо. После голодовки нельзя много кушать.

Угомонив немного свой зверский аппетит, я опять уставилась в окно. Как только дождусь утра, отдам все деньги маме. Я понимаю, что будет сложно жить без копейки в кармане, но я что-нибудь придумаю. Я должна бороться хотя бы ради ребёнка. Если он конечно есть? А если нет, то ради себя. Враги всегда есть и будут. Они очень хотят видеть, как я сломаюсь и сдамся! Простите, но я вас разочарую!

Бимба права. Нужно искать в любой ситуации позитивную сторону. Иначе жизнь тебя просто растопчет. Один раз я уже пережила предательство, должна попытаться и в этот.

Где-то далеко слышу как смеётся мама и ещё парочку голосов. Открываю глаза… Возле меня стоит мама в чёрных ботфортах, облегающих белых брюках и белой кофточке с глубоким декольте. Возле неё стоят два бритоголовые головореза. Кажется я так и уснула на стульчике возле окна.

Пытаюсь встать, но тело всё онемело от неудобной позы, в которой я уснула. Теряю равновесие и падаю на пол под звонкий смех мамы.

— Наконец-то ты поняла, где твоё место! — смеётся, запрокидывая голову назад. Чувствую как волна гнева и ненависти начинает бушевать у меня внутри.

— Я тебе всё отдам, только отпусти меня! — говорю я, проглатывая ком в горле. Стискивая руки в кулаки, пытаюсь не сказать то, что действительно думаю.

Мама приседает и ловит меня за подбородок. Сжимает с такой силой, что у меня от боли начинают капать слёзы.

— Слишком поздно, Грекова внучка. Ты скоро сдохнешь вместе со своей чёртовой мамашей!

Отпускает моё лицо. Поднимается, достаёт из сумочки салфетки и тщательно вытирает ту руку, которой только что прикасалась ко мне. Смотрит на меня как на прокажённую. С ненавистью и отвращением! Но за что? Я всегда ей подчинялась. Всегда делала то, что она меня просила. Никогда не обращала внимание на грязные слова в мою сторону! Всю жизнь любила её и боготворила.

— Я хочу знать правду! — подняв голову, произношу чуть слышно. Из глаз не прекращают литься слёзы. Знаю, что будет больно слушать правду. Но я должна, чтобы знать как действовать дальше.

— Смотрю Вовчик так и ничего тебе не рассказал?! Ничего, я тебе всё расскажу! И про твоего деда и про твою конченую мать, — я ещё никогда не видела такого огня ненависти в человеческих глазах. И такое ощущение, что этот огонь со временем разгорается всё больше. Даже страшно смотреть на лицо женщины. Она, словно распечённый метал, к которому невозможно прикоснуться.

— Ведите её вниз! — командует и бритоголовые поднимают меня под руки. Почти несут в воздухе.

Спускаемся по лестнице. Узкий проход и стены все оббиты деревом. Посмотрев на них, сразу вспомнила дом в горах. Опять начинаю реветь и прикрываю глаза. Думаю, мне будет тяжело забыть Мишу, если даже такие мелочи мне напоминают о нём.