Читаем Студенческие годы. Том 2 полностью

В конце которого не плачешь,

Во многих смыслах ты богат…


И веру в счастье, веру в чудо

Как главный смысл на весах,

Не только в час, когда мне худо,

Всегда как должное держал…


Ну и в любовь который день,

Который год безмерно верю:

Она найдёт свой путь ко мне,

И я не буду больше «зверем»…

Взгляд назад

Порою хочешь оглянуться

И всё же молча посмотреть,

С чем ты уже успел столкнуться,

Чему дал жить, чему – сгореть…


И, вспоминая все улыбки,

Причиной чьих остался ты,

Не гордость – радость светит пылко

И прибавляет доброты…


И, вспоминая все «спасибо»,

Которым ты начало дал,

Осознаёшь, что счастье мира

Порою всё ж в твоих руках…


И, вспоминая все те взгляды,

Хранят что кладезь светлых чувств,

Осознаёшь: лишь это надо,

Чтоб продолжать их череду…


И, вспоминая даже слёзы,

Которым дал ты горько течь,

Ты ценишь светлую свободу

От мыслей праздных и потерь…


И, бросив взгляд опять назад,

Теперь прекрасно понимаю,

Что зачастую был я прав,

Ведь я за правду и сражаюсь…

Во славу Петра I

Не очень часто, даже редко

На свет приходят «Мастера»:

Дела их будут нам «примером».

Таков и был удел Петра.


Россия матушка носила

Царей немало на руках.

Но Пётр оказался сильным

И сам прославился в веках.


Санкт-Петербург, наш град прекрасный,

Среди, казалось бы, болот,

Потомкам от души, на славу

Заложен батюшкой Петром.


И приказал Он строить много

(Всё для поднятия страны)

И фабрик разных, и заводов.

И календарь на то сменил.


И заставлял тогда учиться

Всех наших неучей дворян,

Их отправляя за границу.

России разумы поднял.


И флот великий и могучий

«Рукой» Царь-плотник сделать смог.

Им опыт западный получен

И им заложен Таганрог.


И наш возлюбленный картофель

Царь Пётр именно привёз!

Не просто царь, Он явный профи.

Поклон земной ему всерьёз.


Из камня, мрамора, железа

Возводят память города.

И эти скромные куплеты -

Во славу первого Петра.

Возрождение

Подул приятный тёплый ветер…

Прошёл сквозь тучи солнца луч…

Его широкой грудью встретил,

Но и не всё, однако, тут…


Теперь слышны сердец всех стуки.

В глазах сияет вновь огонь.

Внутри природы дикой звуки

Быстрей по венам гонят кровь…


Сгущалось вот над телом небо…

Довольно! Мрак уходит прочь!

Он был зачёркнут напрочь мелом,

Его в гробу уносит ночь!


А ты… Живой, мой друг, и бодрый!

Расти, как будто чащи плющ.

Дари другим свою свободу

И разгоняй любую грусть.


Дыши попутным этим ветром,

Лови огонь в чужих глазах.

Он будто движет эту Землю

И убивает всякий страх…


Была завеса не стеной,

Была лишь зеркалом невзрачным.

Сломалось слабое стекло.

Довольно быть хоть как-то мрачным…


Взорвалось всё это стекло!

На щепки в буре разлетелось!

И ты теперь опять живой!

Всё только-только завертелось…

Воплощения

И как бы, друг мой, не старался,

Ты будешь вечно «тут» и «там»,

Всё это – тень иных абстракций,

Что жизнь дарует навсегда…


Сегодня тысячи людей

В тебе воздвигнуть могут солнце,

А завтра вдруг один «злодей»

Сломает всё «волшебным» словом.


Сегодня хмурый, серый день,

Лишь неудачи здесь повсюду,

И все какие-то не те,

Но завтра вдруг случится чудо…


Циклична эта череда

Сменяющихся воплощений,

Всё это, может быть, рассказ,

Который пишет мудрый гений…


Не посрамись сегодня Тьмы,

Она очистит все сомнения

И скроет лик от пустоты,

Будь осторожен с мыслью мщения…


Не посрамись и завтра Света,

Что вновь захочет всё вернуть,

Простить людей и петь куплеты,

Для них опять всю тратя суть…


Не презирай всех воплощений,

В любом из них есть явный Ты.

Коль так душа иль сердце шепчет,

Прими как явный знак Судьбы…

Всё начиналось с пустоты

Всё начиналось с Пустоты,

Где нет материи и мыслей.

Откуда всё здесь может быть?

Вопрос останется открытым…


Всё начиналось с Пустоты,

И не с нуля, не с чистых строчек…

Нам это, может, не постичь.

Но не о том гласит сей почерк.


Всё начиналось с Пустоты…

И всё же что-то появилось.

Туманный берег у реки,

Где что-то, может быть, разбилось…


Сначала было слишком пусто…

Но вспыхли как-то радость, смех.

Изменит всё в секунды буйство

На грусть, тоску и всякий грех…


Все мы не ведаем начала -

Его укрыла Пустота.

Но цель возникла как и жажда -

На свете многое узнать…


И возникают много мыслей

О Жизни прям из Пустоты.

Там всё же скрыт какой-то смысл,

И далеко ведь не один…


Оставив тени за спиною,

Как будто мелкий, жалкий раб

Склоню колено пред тобою,

Чтоб хоть бы что-нибудь узнать…


Всё начиналось с Пустоты…

Кончатся ею всё не станет…

Не важно, может, кто здесь мы…

Не важно, кто всё это начал…


Всё начиналось с Пустоты?

Ты ведь и это… Не докажешь…

Но помни, что сильнее Жизнь:

Её ты больше ощущаешь…

Девиз

Это наш простой девиз -

Идти вперёд по жизни бодро,

И на любой судьбы каприз

Не возражать, а быть довольным.


Это наш простой девиз -

Жизнь любить всем чистым сердцем.

И за любовь нас ждёт сюрприз,

Вознаграждений свет безмерный.


Это наш простой девиз -

Не унывать от поражений.

Сегодня вверх, а завтра вниз,

Всю суть не знает даже гений.


Это наш простой девиз -

Не останавливая дела,

Роман слагая, песню, стих,

Быть всё равно пытаться «белым»…


Это наш простой девиз -

Не о себе одном забота:

Уж проходя сквозь каждый миг

Всегда волнует сердце кто-то.


Это наш простой девиз -

Ради жизни и мечтаний

Мы проходим сотни миль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый дом
Зеленый дом

Теодор Крамер Крупнейший австрийский поэт XX века Теодор Крамер, чье творчество было признано немецкоязычным миром еще в 1920-е гг., стал известен в России лишь в 1970-е. После оккупации Австрии, благодаря помощи высоко ценившего Крамера Томаса Манна, в 1939 г. поэт сумел бежать в Англию, где и прожил до осени 1957 г. При жизни его творчество осталось на 90 % не изданным; по сей день опубликовано немногим более двух тысяч стихотворений; вчетверо больше остаются не опубликованными. Стихи Т.Крамера переведены на десятки языков, в том числе и на русский. В России больше всего сделал для популяризации творчества поэта Евгений Витковский; его переводы в 1993 г. были удостоены премии Австрийского министерства просвещения. Настоящее издание объединяет все переводы Е.Витковского, в том числе неопубликованные.

Марио Варгас Льоса , Теодор Крамер , Теодор Крамер

Поэзия / Поэзия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Стихи и поэзия
ПоэZия русского лета
ПоэZия русского лета

События Русской весны всколыхнули многие неравнодушные сердца, заставили людей вновь обратиться к своим историческим и культурным корням, стали точкой отсчета нового времени.В эту книгу вошли стихотворения и поэмы людей, которые с 2014 года создают новую русскую фронтовую поэзию. Их голоса пронизаны болью и горечью потерь и в то же время упорной надеждой, мужеством и непоколебимой верой в торжество правды и победы добра над злом.«ПоэZия русского лета» не просто сборник — это памятник нашим неспокойным временам, пробуждению русского духа и смелости тех, кто снова встал на защиту своей родной земли.Издательская группа «Эксмо-АСТ» и телеканал RT, при поддержке Российского книжного союза, запустили поэтический марафон, посвящённый новой русской фронтовой поэзии!Клипы поэтов и общественных деятелей с чтением стихов из сборника «ПоэZия русского лета» размещены в аккаунтах социальной кампании «У страниц нет границ» в ВКонтакте, ОК и Telegram.Каждый, кто хочет выразить свои чувства, может прочитать стихи из сборника и опубликовать в своем аккаунте, отметив хештеги#поэzиярусскоголета и #устраницнетграниц.Приглашаем к участию в поэтическом марафоне!В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Анна Долгарева , Анна Ревякина , Дмитрий Молдавский , Елена Заславская , Семен Пегов

Поэзия / Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия