Студенческие хроники или год в общаге (СИ)

В мою жизнь вмешался злой рок или проклятье, не иначе, потому что другого объяснения происходящему я не находил. И она, по-видимому, тоже. Она была поражена, и её помрачневшее выражение лица говорило об этом.

- Мисс Пирс, – расцвёл в улыбке Грэй, – знакомьтесь, это ваш партнёр – Деймон Сальваторе. Деймон, это Елена.

Пирс? Она сменила фамилию?

Мне не хватило времени обдумать, стоит ли говорить, что мы знаем друг друга. Девушка сама приняла решение.

- Мы знакомы, – холодно бросила она и присела рядом со своим агентом, более не обращая на меня внимания. Непонятно, но это крайне меня разозлило, и я, порывисто отодвинув стул, специально уселся прямо напротив неё. Петрова оставалась невозмутимой.

Продюсер и режиссёр, поняв, что между нами не очень хорошие отношения, тактично воздержались от комментариев, а вместо этого предложили всем вместе обсудить организационные моменты.

В этот день я с Еленой больше не разговаривал. Причинами этого стала откровенная неприязнь со стороны девушки и ностальгические чувства, колыхнувшиеся в моей душе. Всё это мне совсем не нравилось.

Вот уже третью неделю шли съёмки. Работать приходилось много, и я настолько уставал, что не думал о своей партнерше, а по совместительству – бывшей девушке. Пока что сцены были довольно нейтральны, и нам не приходилось нарушать личное пространство друг друга, что одновременно приносило и облегчение, и некую раздраженность от постоянного ожидания. Складывалось чувство, что режиссёр специально откладывал роковой момент, надеясь, что наши с Еленой отношения внезапно наладятся. Да-да, вся съёмочная группа уже давно была в курсе, как мы с Петровой или Пирс, как называли её теперь, “любим” друг друга. Правда, надо отдать должное, не вмешивались в это. Это была война тет-а-тет. Иногда я специально запарывал дубли, приводя девушку в неистовство, спотыкался и язвил. Она же, в свою очередь, безжалостно критиковала мою игру, жаловалась Руди и пару раз “случайно” разливала сок на мой стул. Я не оставил это безнаказанным и, помня ещё со студенческих годов, что у Елены была аллергия на кошек, притащил на съёмочную площадку Фила – толстого мохнатого разгильдяя с вечно недовольной мордой и сонными глазами. Как и ожидалось, у Петровой начался насморк, глаза блестели от аллергических слёз, а кожа приобрела красноватый оттенок. Но девушка упорно не хотела признавать мою победу и пыталась играть в таком состоянии. Мастерс долго терпел, но, в конце-концов, попросил ассистентку сбегать за таблетками, а меня – убрать кота. Я повиновался, но не преминул торжествующе ухмыльнуться, проходя мимо Елены. Та с ненавистью взглянула на меня и (право, не ожидал) показала фак. Маленькая строптивица.

Однако вскоре всё изменилось. Рудольфа отстранили от фильма по неизвестным нам причинам, а вместо него поставили грубого, с плоским чувством юмора и ужасно приземленного Стива Хопкинса, этакого мышиного жеребчика. Его отвратительный смех въедался под череп, истеричные визги вызывали головную боль, а приторный тон, которым он всегда говорил – тошноту. И вот тут-то начался ад.

- Какого хрена из сценария вырезаны почти все драки?! – моему возмущению не было предела. Я швырнул папку перед режиссёром и выжидающе сложил руки на груди.

- Мы снимаем мелодраму, Деймон, а не бои без правил, – просюсюкал Хопкинс.

- Да, но они привносили хоть какое-то разнообразие и драйв! – не отступал я. – Драки и гонки! Зачем вы вырезали их, я спрашиваю?!

- Возникай в другом месте! – неожиданно взвизгнул Стив. – Либо играешь по сценарию, либо ты уволен!

- Что? – я помотрел на него, как на идиота. Что он несёт?

- Мистер Хопкинс! – услышать мелодичный голос партнерши в такой момент я ожидал меньше всего. Елена подошла к нам и, не обращая на меня внимания, обратилась к режиссёру.

- Мистер Хопкинс, почему половина моих слов отсутствует?! Причём, все важные слова, раскрывающие характер героини! Верните их немедленно!

- Да, и драки тоже, – поддакнул я. Петрова бросила на меня быстрый удивлённый взгляд, но промолчала.

- Вы сговорились, что ли?! – Стив вскочил со своего места, вмиг побагровев и размахивая кулачками. – Кем вы себя возомнили, а?! Ваше дело – играть, а не совать нос в то, в чём не разбираетесь! Чтобы я больше не слышал подобных заявлений!

- Но, мистер Хопкинс, теперь моя героиня ведёт себя как самая настоящая дура! – взмолилась девушка. – Я не могу так играть!

- Заткнись! – это агрессивное восклицание заставило обратить внимание на конфликт чуть ли не всю съёмочную группу. Елена ошарашенно захлопала глазами, переваривая оскорбление, а я, первым придя в себя, накинулся на обидчика.

- Ты! Ты просто хамло! – прорычал я, хватая режиссёра за шкирку и швыряя его в противоположный угол. – Кто тебя учил так с дамами разговаривать, ублюдок?!

- Ты уволен, Сальваторе, ты уволен! – заверещал режиссёр, испуганно пятясь к стенке по мере моего приближения. – Проваливай отсюда!