Студент

Недаром Мессинг сказал, когда мы были у него: «Милый мальчик, никогда не пытайтесь разубедить людей, что вы провидец или не такой как они, пусть они пребывают в заблуждении и думают, что вы ловкий фокусник, гипнотизер, на худой конец. Но это лучше, чем быть в их глазах шарлатаном»…

Я скучал по отцу. Мне не хотелось никого видеть. Я перестал ходить на факультатив испанского к Зыцерю и почти не принимал участие в тусовках. Я много занимался, а в свободное время, которого оставалось достаточно, читал. Часто приходил Юрка Богданов, иногда мы играли в шахматы. Играл я сносно, хотя шахматы не очень любил и азарта к игре не испытывал. Иногда лениво обсуждали какую-нибудь книгу, но чаще Юрка просто сидел у открытой топки печи, смотрел на пляшущие языки огня, думая о чем-то своем.

Как-то он сказал:

— Ты сам не представляешь, как здорово, что у вас есть печка!

— Конечно, ты же ее каждый день не топишь, — возразил я. — А чтобы затопить её, нужно заготовить и наколоть дрова, да привезти тонну угля, чтобы на всю зиму хватило. Поэтому я мог бы сказать: «Как хорошо, что у вас есть газ».

— Ну, это ты прав, — согласился Юрка. — Я имел ввиду романтику, которую создает живой огонь. Это как свечи в век электричества. Навевает ностальгическое настроение.

— Кстати, нам тоже обещают скоро провести газ. Так что, наслаждайся пока.

— А что ты читаешь? — спросил вдруг Юрка, кивнув на брошюрку библиотеки «Огонек», которую я держал в руках.

— Рассказ Шолохова «Судьба человека». Взял в библиотеке. Давно хотел прочитать.

— А-а! Я прочитал, когда рассказ еще только появился в «Правде». Пронзительная история. Шолохов есть Шолохов. Гений.

— Многие в этом сомневаются, — заметил я.

— Ты имеешь ввиду «Тихий Дон»? — Юрка живо повернулся в мою сторону.

— Не только. Говорили, что и другие произведения Шолохова могли быть написаны не им.

— Ерунда! Мы как-то с Ляксой говорили на эту тему. Эти слухи о том, что «Тихий Дон» написал не Шолохов, появились ещё после выхода первой части романа. Писали, что Шолохов нашел рукопись в полевой сумке какого-то белого офицера, расстрелянного большевиками. Одно время авторство пытались приписать даже Александру Серафимовичу.

— Хорошо, а откуда такой жизненный, а главное, литературный опыт у совсем молодого человека с четырьмя классами образования? Ведь ему в это время едва-ли исполнилось двадцать два года.

— А время было такое. Взросление, как и опыт, приходили рано. Говорят же, что Гайдар в пятнадцать лет полком командовал. Тем более, я знаю, что нашлись считавшиеся утерянными черновики к рукописи «Тихого Дона», которые доказывают его авторство. И потом специальная комиссия под председательством того же Серафимовича опровергла все обвинения в плагиате, а слухи объяснила завистью известных писателей к неожиданной славе молодого Шолохова. После этого обвинения и закончились.

— Ничего они не закончились. Говорят, что настоящий автор «Тихого Дона» — известный казачий писатель, белогвардеец Фёдор Крюков, умерший от тифа.

— Да я не удивлюсь, если эта история так и будет всплывать. Ты же сам говоришь, что многие сомневаются.

— А как не сомневаться, если молодой и не вполне образованный человек написал эпопею в восемьсот страниц меньше чем за год, а более чем образованный Лев Толстой писал свою Анну Каренину, примерно такого же объёма, четыре года.

— Тебя так занимает эта тема, что ты даже знаешь, сколько Шолохов и Толстой писали свои книги? — усмехнулся Юрка. — Знаешь, я не большой поклонник Шолохова, но до тех пор, пока не будет официально доказано, что у книги другой автор, я не могу не считать автором Шолохова.

— Читай Ремарка, — серьезно сказал Юрка.

— «Три товарища»?

— Хотя бы, — усмехнулся Юрка.

— Мне дашь?

— У Ляксы спроси, а то на нее очередь.

— Да мне на пару часов, — сказал я, зная, что мне и часа хватит, чтобы «пролистать» книгу. — Про что хоть книга-то?

— Чувак, это вещь. Я обалдеваю! Вот где настоящая любовь и настоящая дружба! Без предательства. Это о судьбе солдат, вернувшихся с войны. Сам увидишь. В общем, роман о простых человеческих отношениях. Потерянное поколение. Вот, послушай: «Всякая любовь хочет быть вечной. В этом и состоит ее вечная мука» или «Пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы». Как?

Я пожал плечами.

— Кто сейчас Шолохова читает? — сморщился Юрка. — Пипл читает Ремарка. Еще Хемингуэя. Ты же читал Хэма, «Прощай оружие»?

— Читал. Странно только, что Хемингуэя не издают. «Прощай оружие» издано еще до войны, «Фиеста» тоже.

— Не знаю. Если не издают — значит не вписался в идеологию. Мне, например, нравится, что он свободный человек, и ответственность держит только перед самим собой, ничего не боится и не оглядывается, чего не скажешь о нас. Это свой чувак.