Студентка, коммерсантка и просто красавица!

– Старый приятель? – с нотками ревности спросил он, недовольно покосившись на моего бывшего.

– Да, можно и так сказать, – задумчиво протянула я.

– А познакомить не хоешь?

– Нет. Не стоит.

– Хорошо, как скажешь. Подожду тебя неподалёку.

Обернулась к Андрею в ожидании, когда он ко мне приблизится.

Всё внутри было натянуто, как струна. Лучше бы он меня не узнал.

– Земляника! Как я рад тебя видеть! – подошёл он ко мне, несмело улыбаясь и замирая в полуметре, – ты потрясающе выглядишь!

Окинув его взглядом, не смогла сказать то же самое. Андрей был в невнятном костюме, будто с чужого плеча, сидел он на нём нелепо. И сам весь словно выцветший: потухла синева глаз, кожа была серой с расширенными порами, плечи опустились, фигура оплыла, небольшой животик нависал над ремнём брюк.

– Здравствуй. Ты к нам из Европы? – не смогла удержаться от сарказма.

Глаза Андрея забегали:

– Нет, всё гораздо скромнее, меня направили в Таджикистан.

– О, вот как. Что же родители не купили тебе местечко потеплее? – болезненная горечь превращалась в яд. И я ничего не могла с собой поделать. Меня несло на волнах обиды.

– Не надо так, земляника, – опустил он потухший взгляд, – не всё сложилось так, как мы мечтали.

– За тебя всегда мечтали другие, – едко добавила я.

– Прости меня. Если бы ты только знала, как сложно мне было пережить разлуку.

– Тебя было кому утешить. Например, молодая жена.

– Ты всё знаешь… Таня ушла от меня, сразу после института. Не захотела ехать в Таджикистан.

– Предательство всегда возвращается бумерангом, – я и не пыталась быть вежливой. Ничего не забылось. Ни горечь утраты, ни злые слёзы безысходности, ни боль, тогда меня оглушившая.

– А ты стала другой. Великолепная и …злая, – Андрей с тоской смотрел на меня, – может, ещё не поздно нам начать всё сначала?

И вот тут туго натянутая струна словно лопнула – меня вдруг отпустило. И взор прояснился: передо мной стоял просто старый знакомый. По сути совершенно чужой человек.

– О чём ты? Ты сам оставил меня ради роскошной жизни. Испугался коммуналки. А знаешь, что было, то прошло. Не принимай близко к сердцу на излитый яд слов, я просто устала…

– Андрей, – послышался оклик, обернувшись, увидела Наталью Петровну собственной персоной, только её здесь и не хватало!

– Мама приехала в Ригу, чтобы увидеться со мной, выбила себе командировку.

– И тебе её устроила тоже, – усмехнулась я.

Она подошла к нам:

– Сынок, представь меня своей собеседнице, – подняла глаза и поперхнулась. – Вы?! Эм-м-м, здравствуйте, – женщина недовольно поджала губы, оглядев меня с головы до ног.

– Здравствуйте, Наталья Петровна. Не могу сказать, что рада нашей встрече. Ваших связей, как погляжу, на Европу всё-таки не хватило?

– Да как ты смеешь? – визгливо воскликнула она.

– Ирочка, вот ты где, – к нам подошёл Яков Иванович, как я была рада ему в этот момент, словами не передать! – Мы уже заждались тебя. Добрый вечер, – шеф едва заметно кивнул моим собеседникам. Его знали все в этом зале, ведь он был главным устроителем мероприятия.

– Какой чудесный приём, – залебезила перед ним Наталья Петровна, расплывшись в приторно-сладкой улыбке.

– Спасибо. Извините, нам надо идти. Ирочку ждут наши гости из Испании и Кубы, боюсь, если не приведу её, они просто похитят мою лучшую сотрудницу, – и задорно хохотнул.

Лицо женщины вытянулось, глаза полыхнули ненавистью.

– Я был рад тебя видеть, – негромко сказал Андрей.

– Прощай, – только и сказала я, после, подхватив Якова Ивановича под руку, направилась к гостям – жизнерадостные кубинцы уже спешили нам навстречу.

Мне было легко и спокойно, словно сбросила груз, давивший на плечи. Мой гештальт закрыт. Недаром говорят, что злорадство – самая чистая радость. Да, я именно злорадствовала. К чёрту мораль. Я наслаждалась своей победой, ведь это была именно она. Долго ещё с удовольствием буду вспоминать лица Натальи Петровны и Андрея. С улыбкой на губах.

Глава 29

– Как твоя матушка? – спросил мужчина сидевшую рядом с ним женщину.

– Что-то лучше не становится. Врачи говорят, кости очень хрупкие, перелом будет долго заживать. А она мучится, не может спать ночами, охает, ахает…5d8891

Я сидела на соседней скамейке и внимательно прислушивалась к разговору двух незнакомцев. Я не забросила свою тетрадку, но и не колдовала открыто. Мне не хотелось принимать людей, как баба Нина, безропотно выполняя чужие желания, которые могли быть не просто меркантильными, но и разрушительными. Я же хотела сама решать, кому помочь. И каждый раз, когда выдавалось свободное время, проводила вот так: наблюдая и подслушивая. Старые заклинания давным-давно были переписаны и заучены.

Поглядев на вечернее солнце, перевела взор на бутылку с чистой водой, что сжимала в руках.

Вдох-выдох. Сосредоточиться. Нужные слова сами нашлись: губы беззвучно зашептали, и сила послушно потекла по рукам, стекло нагрелось, голова слегка закружилась, и через минуту всё было готово. Устало отерев мелкую испарину со лба, медленно встала, чтобы подойти к парочке.